Сибирские огни, 1967, № 6

У них часто бывали гости. Подолгу я торчал у их окон, слушал пение, игру на пианино. Галя Сорокина была дочкой одной из этих балерин. Маленькая, ко­ кетливая соседка ухватила все повадки своей матери. Галя иногда вы­ ступала в балетных спектаклях. И это делало ее для меня необыкно­ венной. Мне было очень приятно шептаться с ней, как бы случайно притра­ гиваться к ее руке или бантику, забавлять ее ярко-красной подковкой магнита. Открою спичечный коробок с перьями, поднесу к ним подков­ ку, и перья прилипнут к ней, потянутся веревочкой из коробки. Мы стали вместе ходить из школы и в школу. Часто играли у нас во дворе. Я ее все время катал на санках. А она погоняла меня бичи- ком. Она во всем командовала мною, повелевала, и мне это нравилось. Я ловил для нее птиц В огороде, за банькой, торчали сухие, хрустящие кустики лебеды, крапивы, чертополоха. Голая рябина свешивала красные кисти смор­ щенных от мороза ягод. На этих кистях белыми меховыми шапочками лежал снег. Сюда стайками налетали яркие щеглы и снегири с алыми грудками. Птицы шелушили семена сорняков, склевывали ягоды. А на рябине их подстерегали мои клетки-ловушки. Когда Галя приходила ко мне домой, она показывала танцы своей матери. От нее я узнал названия балетов «Лебединое озеро», «Щелкун­ чик», «Жизель». Как звучали для меня эти названия! Бывало, сижу, делаю уроки. Стекла в окне от стужи гулкие, ра­ зукрашенные голубыми листьями и Травами. По ним бегут лунные искры, как пузырьки в бутылке с нарзаном. А в сердце что-то несусвет­ ное. Не могу сидеть на месте. Я должен увидеть эту девочку в белой дошке, в белом капоре, в белых рукавичках на красном шнуре, продер­ нутом в рукава. Но она уже дома, и никто ее не отпустит играть в та­ кой поздний, морозный вечер. Я отыскиваю в окне незастывшее местечко, смотрю на Галин дом, на белые от инея тополя возле него. Заледеневшее стекло веет в лицо холодом. Я торопливо одеваюсь, нахлобучиваю шапку и выбегаю из дома. — Куда тебя понесло? Студишь избенку,— слышу я ворчание отца. Тротуар посыпан золой. Доски его, с горбушками утоптанного снега, трещат под ногами. По бокам снежные валы, идешь, как в траншее. Сияет луна. Она такая яркая, что кажется не диском, а выпуклым ша­ ром. От мороза перехватывает дыхание. Через сугробы выбираюсь на дорогу. Она тоже расчищена, и по бокам ее тоже валы. Сияют заветные стылые окна, скользят по ним тени людей, смутно доносятся через двойные рамы звуки пианино. Необыкновенной, заманчивой кажется мне жизнь в этом доме, пол­ ном музыки, песен и артистов. Эта жизнь совсем не похожа на жизнь в нашем дбме, в нашем квартале. И хочется мне стукнуть в окно, позвать мою маленькую балерину, позвать к себе. Да что же это такое? Жду не дождусь утра, чтобы увидеть ее ря­ дом на парте. Однажды Валька закричал нам вслед, когда мы шли домой: — Невеста — без места, жених — без штанов! Я догнал Вальку и извалял его в снегу. И, чтобы совсем уж быть ге­ роем перед Галей, толкнул ему за шиворот комок снега... Театр! Я иду в театр! Галина мама пригласила меня на дневной спектакль «Лебединое озеро». 53