Сибирские огни, 1967, № 6

Мы с мамой тоже пришли на кухню. Мама, волнуясь, перебирала, теребила фартук. Товарищ Банников сел, суровый, молчаливый, с черной грудью, с черными руками, медленно развязал тесемочный бантик, раскрыл па­ почку, вытащил какой-то лист бумаги, осторожно, любовно провел по нему ладонью и вопросительно уставился на отца. Тот угрюмо сосал цигарку, затягиваясь с такой силой, что самосад с треском разбрасывал искры и видно было, как огонек от конца цигар­ ки стремительно полз к губам. * — Ну так как же... хозяин? Сколько будем тянуть? — веско спро­ сил товарищ Банников.— Пеня растет. Сколько же она может расти? Или, может быть, мы любим пеню? Отец с притворным равнодушием, глядя в потолок, начал объяснять: — Доходу нет. Сами знаете, чего мы, ломовщики, теперь зарабаты­ ваем. Крутишься, крутишься целый день, а все без толку. На овес лоша­ денке не заработаешь. А цены нонче на овес, на сено — дурные. Дерут три шкуры, будто ополоумели. А у меня овса — и шапки не наскребешь. И ребятишек полон двор. Всем нужно рот заткнуть. Подождите еще не­ много, извернусь — заплачу. — Некогда народному хозяйству ждать. Деньги нужны — строим­ ся,— жестко сборвал товарищ Банников и аккуратно вложил листок в папочку, тщательно и красиво завязал тесемочки бантиком, как будто завязал ленточку на голове любимой дочки. — Дети у вас, кроме двух, работают! И товарищ Банников снова вопросительно уставился на отца. Цигарка с треском брызнула бенгальскими искрами, огненное ко­ лечко, как по шнуру к динамиту, подкатило к губам. Отец швырнул окурск к плите. — Не умрет ваше народное хозяйство, если я через месяц запла­ чу!— взорвался отец. Волосатые дымящиеся ноздри ею раздулись. Товарищ Банников встал. Черными руками уперся в стол, пошатал, его, будто оценивая крепость. Подошел к стене, пощелкал по ней вы­ пуклым желтым ногтем и многозначительно сказал: — А дом у вас... хозяин... не плохой. И выжидательно замолчал. — Может, настойку отведаете? Тут у бабы моей сохранилась с праздника,— с приветливой ненавистью спросил отец. — Не поможет,— проворчал товарищ Банников. — Завтра заплачу,— грубо произнес отец. Прижав папочку черным, лохматым локтем, товарищ Банников, вышел. Отец начал дрожащими руками сворачивать новую цигарку. — Слыхала? — спрссил он у матери. Та горько махнула рукой. — За глотку хватают. Не заплатишь — опишут домишко, на улицу вытряхнут. Отец вышел из дома, пнул подвернувшийся чурбачок, матеря «фин- агентишку», прошел под навес, зачем-то приподнял тепегу, стукнул ее о землю, отшвырнул дугу, сунулся на перевернутую колоду, хрипло крикнул матери, вышедшей за ним: — Выкручивайся, как знаешь! Сами покупайте и муку, и дровишки, и капусту на зиму! Все работают, пусть покупают. У меня за душой ило­ маного гроша не остается. Заткну завтра глотку этому финагенту, и все! Я уже знал тревогу и смятение отца. В городе многие организации обзавелись грузовиками, сколотилась артель извозного промысла, и спрос на частных ломовых извозчиков совсем упал. • 4 * 51 :