Сибирские огни, 1967, № 6

ся, ничуть не ломал себя, это было бы хо­ рошо, если бы ломал, если бы он только притворялся таким робким, боязливым, таким ничтожнейшим из смертных и рас­ пластывался по земле из хитрости, из по­ стоянной подлости,'—это было бы еще хо­ рошо,— но самое-то главное, что он таким вот и был на самом деле, таким, каким казался,—таким он и был!» Политанского (вернее, то, что в душе его еще сохранилось хорошего) тянет к буйной, смелой молодежи комсомольской газеты; однажды он даже переломил себя и написал очень сдержанную, но все же критическую заметку о недостатках в клу­ бе, где он работал. Однако «гражданской смелости» хватило у него не надолго: уже через день он — с визгом, с истерикой, с криками о том, что его хотят втянуть в историю,— потребовал назад свою за­ метку. Трагикомическая история Политанского заставляет человека искать в себе черты, присущие персонажу рассказа, и бороться с ними, подавлять, выкорчевывать их,— и в этом заслуга Ю. Герта, какие бы част­ ные просчеты он ни допустил в своем по­ вествовании. Нравственному облику молодого совре­ менника журнал уделяет большое внима­ ние. В ряде произведений, опубликованных в прошлом году, речь идет о борьбе с чер­ тами обывательщины, порой проявляющи­ мися в этом облике. В рассказе Алексея Шеметова «Снегопад» возникает фигура молодого «благополучного россиянина», не­ глупого и благообразного карьериста. «Булатов и сам растет, поднимается. Ус­ пешно движется к своей цели, обходя острые углы, умело улаживая служебные конфликты... Только надо уметь выжидать, не суетясь, не теряя терпения». У Булатова все хорошо и на работе и в семье. Жена — «красивая, видная, спокойная, выдержан­ ная. И совсем неплохо ему с ней. Она да­ же прощает мужу грехи, лишь бы они не всплывали на поверхность. Она многое мо­ жет простить. Но не простит ни малейшей трещины в их прочном благополучии». И вот трещина чуть было не появи­ лась — из-за искреннего порыва, от которо­ го, оказывается, пока еще не совсем за­ страхован и Булатов, из-за случайной встречи в автобусе дальнего следования с .девушкой, чья душевная чистота поразила Булатова. Но мещанин не был бы меща­ нином, если бы не мог справиться с угро­ зой своему благополучию. «С этой роман­ чика не выйдет. Она, кажется, готова от­ дать себя всю. И тебя возьмет всего... Ка­ кой к черту романчик!» Однако интересный замысел не получил в рассказе А. Шеметова достойного вопло­ щения. Незаурядность, «особенность» де­ вушки лишь декларирована автором, чита­ телю приходится тут верить ему на слово, да и характер главного героя слабо индиви­ дуализирован, обозначен лишь самыми об­ щими чертами. На значительно более высоком уровне мастерства написан рассказ Юрия Трифо­ нова «Кепка с большим козырьком» — горькая повесть жизни молодого парня из глухого армянского села, посвятившего все свои силы однбй цели — накопить де­ нег для покупки дома в Кисловодске. Что­ бы быстрее осуществить свою мечту, он забрался в самый далекий поселок нефтя­ ников в пустыне, «Как ученый, фанатично преданный своей идее, он был поглощен одним — работой в парикмахерской. Он вставал в шесть утра, в половине седьмого начинал работать и возвращался домой в восемь. За пять лет он ни разу не был в отпуске и ни разу не болел. В воскресные дни он тоже работал». Впрочем, жена Ар- ташеза не очень одобряла его мечту. «Она не хотела уезжать в Кисловодск. Жалела деньги». « — Подумаешь, курорт! А что в нем хорошего? Нефтяников не хуже снаб­ жают. У нас тоже прекрасно жить, правда же? А в жару занавесочку мокрую пове­ сишь, зеленый чай пьешь понемногу, и ни­ чего страшного». Через пять лет после начала осущест­ вления своего плана Арташез погиб в слу­ чайной драке. Его жена переехала в со­ седний поселок. «На деньги, скопленные парикмахером, ее новый муж купил легко­ вую машину». Сюжет рассказа Ю. Трифонова прямо­ линеен, как притча. Но множество точных психологических и бытовых деталей прида­ ют ему отнюдь не «вневременной» смысл. Молодой прозаик Валерий Буренков — в полном смысле воспитанник «Простора». Здесь печатались его первые рассказы, бы­ ла опубликована его первая большая по­ весть «После нас придут другие». В прош­ лом году журнал познакомил читателей с его новой повестью «Запас прочности». В. Буренков стремится показать своих сверстников в главном, говорит об их от­ ношении к труду, к долгу перед обще­ ством. Начало повести не лишено литератур­ ных реминисценций. О В. Аксенове и дру­ гих авторах «Юности» заставляют вспоми­ нать первые же строчки «Запаса», их лег­ кая, «лихая», «студенческая» интонация:' «Вячеслав Бобров был самым везучим че­ ловеком на факультете. В этом никто не сомневался. Перед началом учебного года иногда даже происходили некрупные скан­ дальчики— кому жить в комнате с Бобро­ вым. Его легендарная везучесть была не­ сколько раз проверена опытным путем». Да и потом эта интонация, приправленная юношеским показным цинизмом, нет-нет да и мелькнет: «В наше время человек с такой фотокарточкой и такой фигурой и читальном зале пропадать не будет». «Симпатичная особа тех лет, когда жен­ щину без особого риска можно на­ звать девочкой». Буренковский Бобров окру­ жен привычными аксессуарами «моло­ дого героя». Вот его комната: «Две койки, стол, накрытый заляпанной чернилами зе­ леной клеенкой, в углу, прямо на полу, стоит магнитофон и около него облезлые 170