Сибирские огни, 1967, № 6

ИСКУССТВО О. ЕЛИСЕЕВ, В. ОДИНОКОВ Г о р и зо н ты у сп ех а и грани н е у д а ч О гни Новосибирского театра «Красный факел» вспыхивают каждый сезон, и всякий раз они светят по-разному: в пря­ мой зависимости от состава меняющейся труппы, режиссерских установок и своеоб­ разия репертуара. И, конечно, от процессов, так или иначе возникающих в общем рус­ ле развития современного сценического ис­ кусства. Хорошо или плохо это? Хорошо, если у театра есть незыблемая творческая платформа, художественная про­ грамма и если изменения в составе труппы и в рядах очередной режиссуры не лихора­ дят эгу самую платформу. И очень плохо, если неизбежная «теку­ честь кадров» и возникающий в связи с этим разнобой в художественных установ­ ках затушевывают то главное направление, которое и сам коллектив, и зрители, и кри­ тики считают «лицом» театра. Не будем говорить о прошлом «Красного факела», зарекомендовавшего себя как «си­ бирский МХАТ». О нем уже сказано нема­ ло справедливых, добрых слов. Но насту­ пил день нынешний, не похожий на вче­ рашний... Художественные ориентиры могут ме­ няться, ибо они неразрывно связаны с твор­ ческими индивидуальностями художников. После В. П. Редлих «Красный факел» возглавил К. С. Чернядев. Он пришел со своими интересными творческими заявками и репертуарными открытиями. Некоторые из них оказались очень плодотворными. Мы помним и удивительно жизнелюбивый, бурный, словно взлелеянный под итальян­ ским солнцем, гольдониевский спектакль «Венецианские близнецы», и дерзкий экс­ перимент на непроторенных путях сцениче­ ского исследования горьковской драматур­ гии — мудрую, свежую и неожиданную по­ становку «Якова Богомолова», и глубокую в идейно-философском смысле интерпрета­ цию брехтовской пьесы «Мамаша Ку­ раж...», и не менее значительное художе­ ственное явление — «Лису и виноград» Фи- гейредо. Все было так. Театр, по-видимому, об­ новлял силы, не очень задумываясь о прошлом, веруя в то, что новые «плацдар­ мы» будут еше прочней и надежней. Но вот зримо и незримо начались от­ ступления, компромиссы, случайности. Те­ атр стал ставить пьесы, которые можно бы­ ло бы и не ставить: такие, например, как показанные совсем недавно «Женатый же­ них» и «Тети и дяди». Театр, очевидно, рассчитывал на кассо­ вый успех этих постановок (оставаясь на земле, конечно, нужно признать, что мате­ риальная сторона дела далеко не безраз­ лична для любого театра), но в данном случае и коммерческий «коэффициент по­ лезного действия» оказался не особенно ра­ дужным. Не может не насторожить и другоеа «Красный факел» постепенно стал утрачивать свою добрую репутацию разведчика буду­ щего. Не беремся с точностью определять причины этого: то ли репертуарная робость, то ли недоверие к материалу, еше недоста­ точно апробированному столичными сцена­ ми и министерством, то ли перестраховка, один из самых печальных рецидивов былой инертности нашей театральной жизни. Во всяком случае, театр запоздал с постанов­ кой драмы В. Лаврентьева «Чти отца свое­ го», вне интересов театра оказалась «реаби­ литированная» пьеса Л. Леонова «Метель» (произведение очень значительное в идей­ но-художественном плане). Театр не отва­ жился поставить «Снимается кино...» Э. Радзинского и после затяжных раздумий так и не осуществил постановку розовско- го «Затейника». Более того, на сцене «Красного факела» стали появляться спектакли как будто бы поставленные не «Красным факелом», а ка­ кими-то другими театрами, которым «фа- 154