Сибирские огни, 1967, № 5

В полдень заглянул он и в бабью строительную бригаду. Издали подивился—что за мужик укладывает березовые слеги на кровле ко­ шары? И только когда неловко по-стариковски сполз человек с невысо­ кой саманной стены, с которой молодому спрыгнуть— плевое дело,— он узнал старшего Муравьева. Григорий Григорьевич отряхнулся, поднял голову и с затаенным вопросом взглянул на Бакланова. Сказал, все же не опуская глаз: — Не бабья это работа—по крышам шастать. Да и топор у меня в руках еще крепко держится. Подмогну где—дорого не спрошу.—И улыбнулся несмело сухими губами. — Оплатим вашу плотницкую работу,—сказал Бакланов, подумав: а ивпрямь, почему не нанять в трудную пору плотника со стороны? Григорий, однако, пошарив в кармане ватника, вытащил и протянул бригадиру свернутую тетрадочную страничку. — Счет уже подаешь?—усмехнулся Бакланов, развертывая бу­ мажку. И прочел: « О т Г. М у р а в ь е в а - п е н с и о н е р а . Заявление: П р о ш у о б с у д и т ь н а к о л х о з н о м с о б р а н ь е насчет м о е г о в ст у п л е н и я в к о л х о з « З а р я » , к а к я есть б ы в ш и й з д е ш н и й ж и т е л ь ». И подпись. Бакланов растерялся, смутился. А тот, видно, поняв молодого бри­ гадира, проговорил: — То я не у тебя прошусь, а у колхозников. Обществу пишу. Оно и рассудит, что и к чему. И, ухватив топор, стал неторопко, но с толком зачищать сучья на новой слеге. Бабы мазали глиной обветшавшие стены кошары и тихонько пели какую-то бесконечную старинную песню—жалостливую и душевную. Они и не слышали разговора Григория с бригадиром. Бакланов подошел к ним, и песня оборвалась, но все продолжали работать, не оглядываясь,—мол, знаем свое дело, не сомневайся. Обер­ нулась только Марфута. — Кто-нибудь, что ли, договаривался со стариком?—спросил у нее вполголоса Бакланов, кивнув в сторону Григория. — Не... Сам пришел...—сказала Марфута.—Уже три дня выходит. Без плотницкой помощи нам никак—сам знаешь. Мы и радые...—то­ ропливо добавила она.—У его топор с умом ходит... На совесть рабо- тат. А что? — Да ничего... Пусть работает,—решил Бакланов. Решать по-бригадирски, самому, не сходя с места, надо было мно­ гое. Многое брать на себя. Еще два дня назад, заглянув на ток, Бакланов увидел, что людей для перелопачивания хлеба никак не хватает. Засунув руку в одну, в другую кучу зерна, почувствовал такое обволакивающее тепло, о которого разом холодок пошел по спине. И Бакланов утром следую­ щего дня исколесил всю Богодаровку, заходя в избы, где, знал, есть старики, старухи, подростки, детные женщины. Просил, уговаривал, приказывал, коли требовалось,—звал на ток спасать хлеб. И не мог он по должности своей и по совести обойти дом Романа, где жили две осиротевшие женщины. Одной из них не миновать было выходить на работу. Смело поднялся он на высокое крыльцо дома, отворил двери. В кухне никого не было. Ярко полыхал зев русской печи, на веревке, 88