Сибирские огни, 1967, № 5

Между тем военком разливал шампанское в стаканы и чашки, пе­ дантично размеряя порции. Важенцев встал,—в одной руке стакан, другая собрала бороду. — Эти бокалы с наиблагороднейшим игристым соком, я бы ска­ зал, с волшебными сгустками солнца, я предлагаю поднять и выпить, разумеется после тоста, который... — Не затягивайте,— сказал математик. — Не в моих интересах...—согласился Важенцев и выпушил бо­ роду на педагогическую чету.— Я предлагаю выпить за исполнение всех Валиных желаний... — Добрых, конечно,—добавила директорша. — Всех! — настаивал Важенцев. — Верю,— сказал военком. Немедля выпил и неожиданно густо крякнул, не в соответствии с градусами. Остальные выпили молча. — Что значит—верите?—спросила директорша. — В добрые желания нашей молодежи,— кратко пояснил воен­ ком. Карие глаза его, чуть навыкате, насмешливо глянули на дирек­ торшу. — Льстите молодым. Их здесь большинство,—не унималась она.— А ведь это непедагогично, с одной стороны, и... Полковник остановил на полдороге вилку с ломтиком лимона. — Непедагогично верить?— изумился он. Ломтик упал с вилки и скрылся где-то под столом. — Молодежь не та, что была прежде,— опечаленно продолжа­ ла она. Новый ломтик лимона вновь качался на военкомовской вилке. — То есть хуже нас?—спросил военком.—Нескромно. И к тому же неправда. — Обязана быть лучше,— сказал вдруг математик и замолчал,, потупясь. — Предлагаю выпить за молодежь,— тянул военком свой стакан к молодому краю стола.— Я всю жизнь военный и знаю, что Родину отстаивает в бою вместе с нами молодежь. Всегда и впредь! — То война,— бледно улыбнулась директорша.— Сейчаб у нас мир... Математик что-то недовольно забурчал ей в ухо. — Уж будто бы! — сказала директорша домашним тоном. К столу из кухни спешила Елизавета Яковлевна с нейтрализую­ щим любые неуместные споры липом. Она несла большое блюдо, и аромат жареного мяса был умиротворяют и победителен. — Разрешите, я свой тост?—-солидно попросил юношз с веснуш­ ками на щеках. Солидность была наигранной, рука его, держащая рюмку, подрагивала. — Валяй,—сказал Важенцев. В другой руке юноши была тетрадочная страничка. Она тоже мел­ ко дрожала. — Валентине! — прочел он, зардевшись.^ Осенний ветер, неба синь, Хлебов пшеничных зренье. Тебе дарила это жизнь На каждый день рожденья... — Зренье! Хм...—ревниво сказал молчавший до того Саша. Ольга Сергеевна повернулась на эти слова и заметила, что' Саша все 78