Сибирские огни, 1967, № 5

Секретарь вгляделся в лицо Ставерко. Строго прикрикнул: — Ты чего? Тебе сейчас совет держать с коммунистами про то, как хлеб спасать от воды, а ты, видать, лупцовки боишься? Народпро тебя знает, что не вор. Понял? — Ворованным, может, пользовался я. — Фешкой-то, што ли, Муравьевской? Она не ворованная. И жи­ вешь не у Романа, а у родной жены. И ешь свое заработанное. — Ушел я от них,— сдержал вздох Ставерко. — Ушел?—подозрительно прищурился Деревянко.— Еще проис­ шествие. Спохватился, значит! И с чего это? А жена? Сын? — Там они пока. — Смотри-ка чего-о,— с глубоким осуждением протянул Георгий Севастьянович.—Сбежал! Знал я, парень, таких в тридцать седьмом году. Свою шкуру наперед всего спасали. Отцов бросали, жен, детей, товарищей. Не совесть, не правду, а свою персону берегли. Ну, иди когда так... Соо-брази-тельный. Деревянко махнул рукой, скривился и захлюпал сапогами к крыль­ цу клуба, где в ожидании собрания толпился и покуривал, негромко пе­ реговариваясь, зарянский народ. ...Шумны нынешней осенью были собрания в Богодаровке. Будто волна урожая подхлестнула, подкачнула людские страсти и выплесну­ ла на берег, вытолкнула на всеобщее удивленное обозрение и чистое золото, и трухлявую гнилушку, медный пятак, и какую-нибудь старую пуговицу, что могла еще пригодиться. И люди шумно дивились дарам урожайной осени. Дивился им и Калитин. Поздно ночью по размытой дороге возвращался он с партийного собрания в колхозе «Заря». И хоть дорога была тяжела, а по тенту газика мерно постукивал, казалось, неиссякаемый дождь, и ночь была вокруг, и так же, как и днем, мокли невидимые в ночи еще полные хлеба поля, а настроение у секретаря райкома было куда как бодрей, чем по дороге в «Зарю». Нет, не опустили люди руки перед тупой силой стихии. И нагрянув­ шее ненастье, и разоблачение Романа Муравьева, будто подтянули пружины душевных сил деревенских коммунистов. После ареста Рома­ на собрание рекомендовало правлению артели утвердить бригадиром Николая Бакланова. «Хозяин же вырос, настоящий хозяин! — радуясь, думал о комбай­ нере Калитин.— И все богодаровские это понимают». И Калитину казалось, что день его прожит недаром. Собраны си­ лы в «Заре» для борьбы за хлеб. И его, калитинские силы, тоже соб­ рались и отвердели. Раздумывал Калитин о драме в семье Муравьевых, о поразившем богодаровиев поступке Григория, о Романе. Прозевал он, Калитин, Романа, проглядел, проворонил. И он вспомнил ночной разговор с Ольгой Сергеевной. «Ольга не проглядела, поняла...» — подумал он, легко произнося в себе это имя. Он вспомнил всютуночь, все, очемони говорили. Исча­ стливое удивление охватило его, теплота и нежность. И уже не гнал Калитин от себя эти чувства, не уходил от добрых и тревожных мыс­ лей о Жарковой. К Озерному он подъехал в полночь. Завел в райкомовский гараж машину. Очень хотелось есть. 72