Сибирские огни, 1967, № 5

Дальше следовали обязательные наставления. — Вы, ребята, вот что — берите-ка лодочку. У Гены (называлась фамилия общего знакомого) отличная дюралевая лодка. Я его уговорю. Он отпуск возьмет. Затем мы прослушивали квалифицированную лекцию о прелестях такого рода путешествий. Нам обещались все окуневые ямы, стерляжьи пески, тройная рыбацкая уха у костра, полнейшая овобода действий и высокая маневренность. Захотел — плыви, не захотел — отдыхай. Приставай по желанию к любому девственному берегу и минуй, если душа не лежит, вытоптанные писателями крупные населенные пункты. — Лодочка,— тянули мы.— Гм, лодочка... Но ведь это же минимум два месяца.— И посматривали на притихших вдруг жен. Знакомый, жмурясь от удовольствия (поймал на таком дилетантстве!), произносила — Три! Кладите три месяца. За два не управитесь. Уж я-то в этих местах... Господи! Другая категория советчиков настаивала на путешествии быстром и современном. — Неужели решили плыть? — брезгливо спрашивал такой знаток.— Да вы что, старики, офонарели? Кто теперь плавает! Это же архаизм. А ну, глядите сюда! — На­ ши бедные головы решительно пригибались к карте из справочника «По рекам Сибири и Дальнего Востока».— Зачем вам плыть от Новосибирска до Колпашево? Что вы здесь увидите? Несколько жалких леспромхозов?.. На кой черт они вам сдались? А теперь смотрите сюда. Это Средний Васюган. Здесь газ. А вот это Александровское. Тут нефть. А там вон Березово — опять газ. Не-ет! Только лететь! Уж я-то там поле­ тал. Будьте здоровы!.. Мы-то сами потихоньку решили все-таки плыть. Честно проплыть Обь от рукот­ ворного моря Обского до Губы, а, если удастся, то и до моря Карского. Только не на лодочке. Река интересовала нас не только как географическое и при­ родное явление. Прежде всего мы видели в ней, пышно выражаясь, «водную артерию». Мы собирались, ни много ни мало, написать о том, как изменилась жизнь на берегах Оби за пятьдесят лет Советской власти. Цель подсказывала средства передвижения. Плыть за свершениями человеческого разума на примитивной лодочке, шарахаясь от нефтеналивных судов, лихтеров с лесом и комфортабельных пассажирских теплоходов, казалось нелепым, и мы для первого отрезка пути решительно предпочли «ракету». Отплытие, согласно расписанию, должно было произойти в восемь утра. Но «ра­ кета» задерживалась. То ли где-то упал туман, то ли где-то проспал кассир. Пользуясь заминкой, салон забили безбилетники, и команда с какой-то удивительной, вроде бы даже излишней в подобных случаях мягкостью выпроваживала их обратно. Мы перепрощались, успели израсходовать трехдневный запас приготовленных впрок дорожных шуток, а «ракета» все стояла. Наконец, на борт ее решительным шагом поднялись капитан, проводница и еще кто-то из «ракетчиков». Пассажиры, нервно толкая провожающих, устремились следом. Надобно знать некоторые речные нюансы. Судно может опаздывать сколько угодно. Но как только между бортом его и причалом образовывается полуметровая щель — вступает в силу неумолимый флотский закон: теперь концы отданы и, значит, мольбы бесполезны. Если это официальный рейс, судно не причалит обратно на минуту, сколько бы опоздавший ни потрясал чемоданами. По крайней мере мы таких случаев не наблюдали. И вот эта роковая щель между бортом нашей «ракеты» и причалом Чернышевской пристани возникла. Она медленно увеличивалась, между нами и берегом уже затемнела полоска воды метра в полтора шириной, когда из рубки испуганно крикнули: — Эгей! А конец-то!.. Причальный канат, или конец, прочно обнимал кнехт, словно мы собирались бук­ сировать за собой причал с оставшимися на нем близкими. Одного из нас провожала жена. Она собственноручно и сбросила петлю с кнехта. Была отпущена по этому поводу последняя, чуть печальная шутка, и пристань стала круто уплывать за корму. 5