Сибирские огни, 1967, № 5

— «Вейся, вейся, капустка...» —приговаривал хор из репродукто­ ра над диваном. Калитин резко дернул провод. В наступившей тишине явственней послышался хлюпающий шум дождя. — Лиза! — позвал он. Она появилась сразу. Разрумяненная у печи, благополучная. — Где мой китель? Мгновенно поняв настроение мужа, Елизавета Яковлевна умирот­ воряюще объявила: — Готов китель. Выстиран, выглажен. Весь день, не переставая, шпарит...—сказала она, взглянув в окно.—Выспался? Под дождик-то спится. Как поедешь? Развезло-о... — Разбудить надо было. Елизавета Яковлевна и внимания не обратила на сердитый тон этих слов. Она быстро собрала на стол. — Ты хоть сегодня вовремя бы вернулся,— с укором попросила Елизавета Яковлевна.—Не обижай Валюшку. — А что? Ах да, да... Буду, приеду. Где Саша? Был у отца? — Был. Мальчик не в себе. Очень переживает. Калитин, торопливо пообедав, на минуту забежал в райком. Пала­ дина еще не было. Вчера, перед заседанием бюро Азаров отослал его на пристань «разобраться» и организовать погрузку хлеба в баржи. Должно быть, он все еще разбирался или спал где-то после бессонной ночи. Калитин был уверен, что Азаров не случайно отправил второго сек­ ретаря обкома с этим поручением. Не в силу важности его, а явно не хотел почему-то присутствия Паладина на бюро. И Калитин был убеж­ ден: если бы Алексей Иванович присутствовал на бюро— не случилось бы все так скверно с Важенцевым. Но разве только с Важенцевым случилось? Скверное произошло с ним, с Калитиным. Он пробирался в «Зарю» на старенькой «газушке». Чувства были растрепаны. Они ершились, не соглашались, протестовали. И главным в состоянии Калитина было не ощущение обиды, унижения оттого, что Азаров, не задумываясь, обвинил его в беспринципном отношении к Важенцеву, а то, что он не сумел ничего доказать, не сумел защитить Важенцева. На ум Калитину приходили отличные, бесспорные аргументы своей правоты, и точные убедительные слова, которых он не нашел и не ска­ зал на заседании бюро. Легковая машина юзила по расползшейся дороге, то вскидываясь и становясь поперек большака, то намереваясь сползти в кювет. Вправо и влево от машины распластались намокшие, отяжелевшие крылья земли. Безлюдные поля, прибитые дождем Балки пшеницы, инад всем этим провисло грузноерыхлое небо, источавшее бесстрастную тупую силу дождя. Лицо степи потемнело, состарилось. Там и там у несжатых полос и у придавленных дождем мутно-ржавых валков стоя­ ли покинутые комбайны, тракторы, жатки. И невыносимо было смот­ реть на эту осиротелость полей. И хотя быодна машина навстречу, хоть бы какая лошаденка, хоть бы пеший человек! ,Металось в мыслях паническое слово «катастрофа». Ну и чего же ты чудишь, секретарь? Растерялся? Выдержки тебе не хватает, мужества, хладнокровья, 62