Сибирские огни, 1967, № 5

нии с Обью он образует водный поток, уступающий лишь Миссисипи вместе с Миссури и равный Нилу. Течет Обь неторопливо. Но каждую секунду она приносит в губу около двенад­ цати с половиной тысяч кубометров воды; это примерно в два раза больше Волги и в восемь раз больше Днепра... И еще одна цифра, прежде чем перевести дыхание: площадь Обь-Иртышского бассейна— три миллиона квадратных километров... Пишем мы об этом вовсе не для того, дабы оглушить кого-нибудь цифрами со многими нулями или, не дай бог, превратиться в источник справочных сведений; нам хотелось только чуть аргументировать заявление, которое мы сейчас сделаем: это одна из самых прекрасных, величавых и, пожалуй, экзотических рек мира, притом, обратите внимание, протекающая здесь, у нас дома; сравнения с Миссисипи и Нилом мы при­ вели здесь специально; думаем, что не только в области цифр, но и, скажем, в отноше­ нии романтики Обь им не уступит. История освоения Оби! От новгородцев, еще в XI веке ходивших за «Камень», за Урал, в Обские низовья, о чем рассказывают древние летописи. Плавали там и «дети боярские и удалые люди», выходили в Карское море; это уже лет двести-триста спу­ стя... Отправлялись туда «за мягкой рухлядью» — мехами, особенно за соболиным, ко­ торый так ценился в Московском государстве; да-да, соболиные брови... И, наконец, походы отряда Ермака Тимофеевича—донского казака Василия Тимофеевича Аленина, атамана дружины волжской понизовой вольницы... Какой же представлялась Сибирь первым своим исследователям? Васюгаиские болота, например, изображались во многих ранних изданиях громад­ ным заболоченным озером-морем. С. Ремезов в знаменитом своем «Чертеже всех си­ бирских городов и земель» (1698—1701) изобразил на месте Васюганского болота озе­ ро, из которого вытекали притоки Оби. Б. П. Шостакович, исследовавший Васюган в 1882 году, писал в отчете: «Нужно знать, что весенний разлив вод Нарымского края, если он значителен, есть безбрежное море: кругом во все стороны необъятная вода, из которой торчат в иных местах кустики и лес и кое-где выступают гривки и веретья (небольшие холмики)». Воеводы и исследователи. Затем — купцы и пароходчики, пришедшие на Обь. Стачки речников. Борьба с колчаковцами. Рост флота. Отважные Карские экспедиции... Мы читали и расспрашивали обо всем этом, и скоро оовсем уж знакомо зазвуча­ ли имена городов и портов, еще неведомых, но стоящих на нашем пути: Каргасок, Покур, Полнават... А прислушайтесь к северным названиям: Яптик-Сале! Се-Яха! Мыс Каменный! И пора было отплывать, все уже вошло в память, мы были все в цифрах, датах и названиях, как рыба в чешуе, каждое число — чешуйка. Мы разговаривали с людьми и в официально обставленных кабинетах, и в квар­ тирах, где стены образованы книжными полками; опытный геолог выходила к нам из кухни, от обеденных хлопот, а известный профессор принимал в кратком интервале между Мадридским конгрессом и экспедицией на Алтай. Речники, химики, биологи, социологи, строители... Мы перестали удивляться, когда на улице нас останавливали и, взяв за локоть, заговаривали про обские проблемы. Под конец нам стало казаться, что мы уже проделали путешествие по Оби до са­ мого Карского моря, не ступив даже еще на палубу. И мы повторяли себе замечание И. Ильфа о том, что книга по высшей математике начинается словами: «Мы знаем...» ВНИМАНИЕ. . . МАРШ! «На чем плыть или ехать?» Этот вопрос нас не волновал. Он волновал наших знакомых. Гости в предотъездные дни приходили часто и задавали один и тот же вопрос: «Значит, едете?» 4