Сибирские огни, 1967, № 5

Ты щедро подарил мне в этот день не что-нибудь, а благодать природы: еще ладьей нетронутые воды, в лиловых почках дикую сирень, прохладу валунов и песнь синичью... Немолод, строг, щетиною оброс, ты столько в жесткой жизни перенес, солдат в душе, крестьянин по обличью. Нам жить еще да жить... Спит смерть-старуха. Ах, почему б нам раньше не понять, как скудно все же знаем мы друг друга, боимся словно мы друг друга знать! Обнимемся под вековой сосной без умиленья, без стыда и лести, ведь это так прекрасно, что мы вместе,— породнены Россией и весной. * * * Как странен и понятен сосен цвет: в начале марта зелены их перья; но рыхлым снегом луг еще одет, все, как предвосхищенье и преддверье. Потом такие дивные тона откроет людям летний луг роскошный... Но зелень марта — это тот тревожный, тот шаг, когда дорога неясна. Когда мне стало суетно и зыбко, и горьких слов метелица мела,— одна твоя прохладная улыбка меня согрела и со мной была. Что щедрость красок иль улыбки глаз товарищей, нагрянувших гурьбою!.. Я помню тот первоначальный час и мне надежно только лишь с тобою.