Сибирские огни, 1967, № 5

•«е сюда поперек! О таком ответе мы только догадываемся по очередной команде вах­ тенного. — Ну, так иши легкость-то, ищи! — раздраженно говорит он,— Куда ты ее за­ тыркал?.. А на корме, эй, на корме! Стравите, пока не закручивайте. Не закручивай, кому говорю! Вот люди! Мы лежим, натянув одеяла на головы, и недоумеваем: к чему нам среди ночи слушать чти технологические подробности? Для самообразования? И зачем, вообще, эта принудительная радиофикация кают? На случай потопа? Но пароходы, слава богу, не тонут на Оби ежедневно. Адское устройство —динамик — замуровано в настольную лампу. На пассажир­ ских линиях сейчас много судов иностранной постройки, и эта совмещенность— ма­ ленькое кокетство фирмы. Лампу можно выключить, динамик — нельзя. Мы пытались как-нибудь закоротить его — не получилось Хотели даже вывести из строя, но без ви­ димых повреждений оболочки сделать это было невозможно. Тогда мы запихали лам­ пу в рюкзак, обложили мягкими вещами, придавили сверху подушкой и, накрыв рюк­ зак верхней одеждой, заснули со злорадными улыбкам« на лицах. Динамик-лампа отомстил нам через сутки, когда мы швартовались у салехард­ ского причала. Освобожденный от плащей и курток рюкзак, подрагивая, вдруг загово­ рил утробным голосом: «Отдать носовую! Отдать кормовую!» Мы смотрели на него с суеверным ужасом, пока не вспомнили про свою военную хитрость. По утрам в каюту, с широчайшей улыбкой, но без стука, входит горничная-мат­ рос, или, по-сухопутному, уборщица. На вопрос: «Почему же не стучите?» она по- -свойски отвечает: — Тю! Вы ж без жен. Ага! Значит, стук — привилегия семейных пассажиров. Ясно. Ранняя гостья, между тем, начинает уборку. — Прими-ка ногу! — командует она Вы как раз чистите зубы и по этой причине не можете тотчас выйти из каюты, а она не желает ждать. Ладно. Нога принимается. Продолжаете чистить, балансируя на одной. Слышно, как горничная за спиной наливается неприязнью к этому буржуйству. — Прими другую! — не выдержав, кричит она,— Что ты их расставил! Пулей вылетаете из каюты. Становится элементарно обидно. Вы вспоминаете, как вчера эта тетя принесла вам непросушенные, застиранные простыни, и как другая, по­ выше чином, кастелянша, что ли, ляпнула: «Ишь, с рюкзаками, а прут в первый класс». Одно к одному, вспоминается и злой мальчик с «Барнаула», и неласковая офи­ циантка. И все подытоживается банальной пережиточной мыслью: «Безобразие! За мои- то деньги!» А деньги, кстати, раз уж мы о них вспомнили, немалые. Когда-то давно проник­ ла в наше сознание фраза: «Речной транспорт у нас в стране самый дешевый». Она перекочевала туда, видимо, с газетных страниц, из отчетов о выполнении народно-хозяй­ ственных планов и заняла место в ряду тех величественных общенациональных дости­ жений и непреходящих ценностей, которыми принято гордиться, где-то между прочно усвоенной истиной —«Советский Союз обладает самой большой в мире сетью рек» и привычным фактом — «По производству цемента мы обгоняем Соединенные Штаты Америки». Знания подобного рода всегда греют человека, хотя из иных фактов опережения он и не может извлечь немедленной и конкретной пользы. Зато, выкладывая денежки, допустим, в кассе аэрофлота, можно с приятностью подумать, что вот-де есть у нас дешевый речной транспорт, и хотя сейчас вы пользуетесь дорогим воздушным, стоит лишь захотеть — и в другой раз можно, пусть медленно, но чуть ли не даром, про­ ехаться на пароходе Но формула насчет речного транспорта оказалась однобокой. Она распространя­ ется только на грузы. На лес, руду, водку, сеялки, гравий, нефть, консервы «ерш в 45