Сибирские огни, 1967, № 5

ПРИГЛАШЕНИЕ ЗАКУРИТЬ Вечер. Карандаш и бумага на столе. Карандаш — томский, из томской карандаш­ ной дощечки. Кедровой дощечки. Если у вас на столе лежит карандаш, то он — тоже томский: из томской карандашной дощечки. Можем сказать теперь, как свидетели: да, мы ступали на лесосеке по брошенным на землю веткам, сучьям, обрубкам, по остаткам молодых деревьев, затоптанных ездя­ щим вкривь и вкось, как придется, погубителем-грактором; ходили по берегу, укреплен­ ному, а честно говоря — выложенному деревом; прошли километры по дорогам из пружинящих под ногой опилок и, наконец, видели на лесозаводе, как всего лишь не­ сколько небольших, ничем не примечательных досок получается из того, что было ог­ ромной лиственницей. Тихо в маленькой лесоромхозовской гостинице, спят немногочисленные постояль­ цы. Замолк во тьме поселок с популярным в Сибири названием Красный Яр (на Енисее и крупнейший город носит это имя). Машины не гудят, и даже реки не слышно... Тишина. Комбинат «Томлес» — это 22 леспромхоза, 7 лесхозов, лесозаводы, сплавные кон­ торы, спичечная и карандашная фабрики... Целая система предприятий, расположенных на территории Томской области, большая часть которой покрыта лесом. На долю то­ мичей приходится до 60 процентов общего запаса древесины всей Западной Сибири, включая Алтай и Кузбасс. Ресурсы эти значительно больше тех, которыми располага­ ют известные «лесные» области — Вологодская и Архангельская, вместе взятые. Огромное богатство; как распорядиться им? Старый это разговор... И вроде бы теперь уж всем ясно, что хорошо и что плохо, как надо обращаться с лесом и как не надо. Столько об этом написано, столько сказано. Убеждать далее — не стоит. Зато стоит посмотреть, что происходит в богатейшем «Томлеее». Известный лесовод профессор Г. В. Крылов приводит такие данные: за последнюю тысячу лет площадь лесов на земном шаре уменьшилась наполовину;, а через пятьдесят лет потребность в древесине не только не спадет, но, напротив, вырастет почти в три раза, через сто лет — более чем в четыре раза и превысит прирост освоенных лесов в два с лишним раза. В «Томлеее» есть целый ряд леспромхозов, где расчетная лесосека из года в год перерубается; в результате ресурсы хвойных лесов в этих хозяйствах оказались исто­ щенными. Следовательно — и погубленные лесные массивы, и свертывание производст­ венных мощностей,— целые поселки могут таким образом оказаться не у дел. Одно из самых больших предприятий «Томлеса» — Ергайский леспромхоз. И план здесь выполняется, и продукция хорошего качества, и уж, конечно, рубят лишь в ме­ стах, специально отведенных для рубки. Все правильно, все благополучно. И тем не менее, сырьевой базы леспромхоза, а попросту говоря—лесов, хватит еще лишь на 11—15 лет. Огромное хозяйство, имеющее пять поселков, узкоколейную железную до­ рогу, производство шпал и многое другое, останется без сырья. Правда, через 5—6 лет созревают для химической переработки пни, и, как рассчитывает руководство леспром­ хоза, хозяйство сможет перейти на это сырье, на этот профиль; однако, во-первых, по­ ка здесь, в Красном Яру, химическая переработка лишь в стадии разговора, а во-вто­ рых — леспромхоз на пнях...— грустно. ...День выдался жаркий, в тайге даже душно было, и надоедала мошка — руки уставали отмахиваться,— а Василий Мясников, добродушный такой вальщик, все пока­ зывал нам разные штуки: и как справляются с огромным деревом при помощи гидрав­ лического клина, и как подпиленное дерево рушится, когда падает на него соседнее,— и все переходил от одного ствола к другому, небрежно держа в руках велосипедный руль пилы «Дружба», и валились, валились деревья, едва приближался к ним велоси­ педный этот, легковесный, легкомысленный, дачный руль, и приминали беззащитный подлесок, а затем подъезжал трелевщик и губил гусеницами то, что оставалось... Едва