Сибирские огни, 1967, № 5
— Починим и крышу... Да чо крыша! День-два— и увозить будем в государственные склады... — Чего же перетаскивать-то его туда-сюда?— удивилась Нинуха. — Так надо. Ступай... И Нинуха пошла. Не об этом так странно принятом ею хлебе пек лась она сейчас. Она шла, подставляя разгоряченные волнением щеки мелким осве жающим каплям дождя, который и зовется всего лишь «дождик». ...Дождик... Махонький, моросящий, теплый... Говорят еще о нем: грибной. И верно, густо полез в колках осенний груздь. Добрый груздь для засолки! Прямо в связанные рукавами рубахи ломают механиза торы эти грузди в ближних березовых рощицах. А что делать? Не дает дождь работать в полную силу. Зовут еще этот слабенький дождик— слепой. Потому что не видит он солнышка и не застит его. И дождь моросит, и солнышко светит... И не видит этот дождик людскую беду. Дождик... Бегают по селу босоногие ребятишки и скворчат песен кой-скороговоркой, слышанной от бабок: Дождик, дождик, перестань, Я поеду в Арестань. Богу молиться, Христу поклониться. Я у бога сирота, Открывала ворота Ключиком-замочиком, Шелковым платочиком. Да что там бабкины присказки и беспечные, игручие детские мо ленья! Тяжкими, греховными забористыми словами «обкладывают» ме ханизаторы этот сеющий, прозрачный, невинный, казалосьбы, дождичек. Идут, уходят дорогие сентябрьские денечки. Яшка Лепехин, наигрывая на балалайке, сложил частушку: Кабы наши бы вожди Распределяли бы дожди, Для таких бы мы вождей Да натрудили трудодней. Дядя Федя цыкнул на Яшку за эту частушку. — Што ли одним вождям забота? Наперед всего своя голова бо леть должна, шевелить мозгой. Думаешь, ежели стихию прорвало, так теперь, собственно говоря, сложи лапки и полеживай на теплом брюхе? И-ех вы! Молодыя, а все рассчитываете, как бы на старом хребте в рай въехать. Иди, шаромыжник, помогай Николаю комбайны перенастраи вать... Обратно сырой валок брать надо... Балалаешник... — Да я, дядя Федя... — Бежи, говорю, может, струмент какой подать или смазать чо... Уже многое придумали и дядя Федя, и Николай, и Сидор Михай лович, чтобы убирать хлеб в сырую погоду, многое вычитали из област ной и районной газет. И чтобы там не случилось с погодой, сначала агрегат Бакланова, а потом, приноровившись, и другие комбайны бри гады наладились помаленьку на круглосуточный ход по баклановскому «скользящему графику». Только три часа в сутки разрешалось стоять уборочным машинам, но и в эти часы двое механизаторов вели техни ческий уход за комбайнами, смазку, регулировку. Ничего не подела ешь—страда! Поучиться у бригады Бакланова приезжали из Заозер ной бригады. 90
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2