Сибирские огни, 1967, № 4

— Давай, давай троса для сволоченья... Мужики засмеялись, и сама Танзеля с ними. Татарка, она так и не научилась в совершенстве русскому языку. Танзеля подошла к Калитину. — Ай-я, секретарь... Председателя судить приехал? На собранье приехал? Ты баба его тоже зови на собранье. Шибко худой баба. Бро­ сил мужика. К другом подался. Ребятишкам мал мала отцам бросил.. Ее суди шибче, баба! Ой-я... беда... Танзеля говорила строго, к ее сбивчивому говору прислушивались стоявшие неподалеку механизаторы. «Вот как! — удивился Калитин.— Почему же я не знал? Как же так?» — Поедем-ка домой к тебе, поговорим,—обратился Калитин к Семипалому.— Ребятишки с кем у тебя? — С бабкой. С матерью моей. — Послевоенные ребятишки-то? — Ага,— коротко улыбнулся Семипалый. ...За полночь проскрипели воротца калитинсксго дома. Валя не спала, вскочила, чтобы открыть отцу. Подошла через се­ ни к двери, спросила: — Ты, папка? — Я, доченька. иВошел и ни с того ни с сего обнял и прижал к прохладней, пахну­ щей бензином гимнастерке. — А ты у меня довоенная. — О чем ты? — Заветная ты у меня, отвоеванная. Валя так и не поняла ничего. — Молоко на столе, в кухне,— сказала она. 47 В1овый клуб совхоза «Ленинград», куда поселил Жаркову дирек­ тор, был встроен в сосновый борок, выбегавший к деревне от берега тихой лесной речушки, скорее ручья. Весь день в западные окна ее комнаты глядели сосны. В широкие северные окна лился мягкий рас­ сеянный свет. Работать было удобно, и работала Ольга Сергеевна с аппетитом, споро, хотя и без особых взлетов. И она была благодарна и Калитину и Важенцеву, что вот так все спокойно и уютно и славно, без волнений работается. «Я же отдыхаю,— думала она.— Отдыхаю так, как уже давно не отдыхала. Ну и ладно, и ладно»,— думала она еще с некоторой обидой. В нижнем этаже клуба разместились студенты, приехавшие на уборку. В полдень пришел Важенцев. Он искал Сашу, который должен был в эти часы отдыхать. Но Саши не было. И Важенцев заглянул к Ольге Сергеевне. Сообщил о случившемся с Серебровским. Дирек­ тор был расстроен, печален. Как видно, не только этот случай опеча­ лил его. Он рассеянно теребил бороду. — Придется ехать в город. — Зачем? — Вызывают. Трест. 94