Сибирские огни, 1967, № 4

кументах, и в печати, и, главным образом, в райкоме, то Важенцев пе­ рестал бояться выговоров. Партизанские навыки у него имелись, кол­ лектив его понимал, Калитин любил его, неизменно отстаивал перед трестом, и Важенцев стал «на партизанскую тропу». Они ездили по полям, останавливаясь возле созревающих или уже готовых к жатве хлебов. Заезжали к лафетчикам и комбайнерам, поплу­ тали в березняках по малонаезженным одичавшим проселкам. Вел ма­ шину Калитин, а Важенцев сидел рядом, играя бородой. — Пшеница терпимая,— говорил он, скромничая.— Конечно, до Поспелова или Трубного мне далеко. Мне мальцевский плут не помо­ жет. Ну, а рожь, могу сказать, дьявольская. Гляжу и глазам не верю. Не хотел показывать. Ну, поедем... Вон там свертывай. Короче там проберемся. А ты почему про рожь не спрашиваешь? — Да сколько ее у тебя! — небрежно бросил Калитин, свертывая на чуть приметную в траве колею, уводящую в молодой березняк. Они проехали круглую, осыпанную ромашками лужайку, приминая цветы, березовую поросль, вновь выбрались на лесной проселок и вы­ ехали наконец к кромке большого ржаного поля, начинавшегося сразу от стены высоких берез. Вышли из машины. — Вот это д а !—обалдело выдохнул Калитин, озирая поле. — Уникум? -— Ты-то? Ты-то умникум. Ох и хороша! Рожь не была высокой. Но плотная, густая, со сплошной ровной мозаикой крупных, тугих колосьев. Молодой бронзой отливала она. Дав­ но не видывал Калитин такого поля, такого радующего урожая. — Сколько? Как думаешь? — спросил он, жадно глядя на это вы­ пирающее из земли обилье. -— Давай посчитаем вместе. Не верю себе. Посчитали зерна в колосе. Долго считали колосья на квадрат­ ном метре. Взвешивали на ладонях крупные, непохожие на ржаные зерна. — Нет, не может быть!—усомнился Калитин.— Сорок пять? Пятьдесят? Такого у нас в Сибири не бывает. Что-то не так посчитали. — Так,— счастливо выдохнул Важенцев. Бросил зерно в рот, по­ жевал, двигая бородой. — Удобрял? — Перегной тут завозили. — Постой, а что это за поле? — насторожился Калитин. — Федулов хутор,— и виновато и победительно сказал Важенцев. Скосил глаза вбок. Этим удивительным полем и, вообще, всей на диво уродившей нын­ че в совхозе рожью Важенцев докладывал секретарю о своей победе. Он был поборником, преданным заступником ржи, этой древней русской земледельческой культуры, исконной кормилицы родных ему, ленин­ градцу, псковских, вологодских, приладожских деревень. Но у него бы­ ли основания сообщать сейчас об этой своей победе скромно, не глядя на секретаря. — Погоди-ка! На Федуловой хуторе, я хорошо помню, у тебя числится кукуруза по зяби.— Калитин искал убегающие глаза ди­ ректора. — Мало ли что где числится!—взглянул, наконец, на Калитина Важенцев. Прямо, резко взглянул, не любуясь уже, а обжигая недоб­ рым огнем. 75