Сибирские огни, 1967, № 4

«Подумаю, подумаю, что со мной приключилось». Она закрыла глаза, и тотчас же вокруг нее закружились леса, тра вы, цветы... Разбудил Ольгу Сергеевну скрип двери. К ней на цыпочках шел бородатый человек. Но не гном, а великан. Он взял с тумбочки стакан, зачем-то понюхал его и так же крадучись, на цыпочках, вышел. «Господи! Какие они все тут бородатые»,— в дреме подумала Ольга Сергеевна. Вне связи с чем-либо вспомнила имя «Лиза». Неловкое для памяти, лишнее ей. «Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это...» Ага! За то, что сняла китель. А любят не за что-нибудь, а просто так. Это не любят за что-то определенное. И с этими мыслями она заснула. 40 Совхоз «Ленинград» мог считаться новым хозяйством, так как со­ здан был в первые годы целинной эпопеи и директором туда направи­ ли добровольца целины, посланца Ленинграда, инженера одного из крупных его заводов. И все же новым никто этот совхоз не считал, так как образовался он из пяти маломощных колхозиков, на земле, отвоё­ ванной у леса стародавними украинскими и белорусскими переселен­ цами— дедами и прадедами теперешних хлеборобов. Имя новому совхозу дал сам Важенцев. Потомственный ленингра­ дец, любящий его сосновые пригороды, Важенцев радовался, что попал в лесную сторону. Она казалась ему и милей и понятней, чем степь. Сергей Ильич был беспартийным и н е по своей воле. В Великую Отечественную он пережил плен. И хотя затем воевал в партизанских отрядах Белоруссии и прославился как бесстрашный командир группы подрывников, а грудь его украшали ордена и медали, все же долгое время он замечал, что некоторые знакомые относятся к нему с недове­ рием, как к человеку, побывавшему в плену. И сам в какой-то мере при­ вык к своей якобы неполноценности и уже не решался проситься в пар­ тию. А в шутку, в кругу близких друзей, звал себя «социалистом». Прибыв в совхоз и поселив двух дочерей и жену в крестьянской избе, он с утра до ночи разъезжал по деревушкам, постигая прежде всего людей, их образ жизни и хозяйствования, выслушивая их жало­ бы и советы, их рассказы о прошлом и мечты о будущем. И потому начал Важенцев в области агрономии и организации хозяйства нс с перемен к новому, а с перемен к старому. Ибо, рассуж­ дал он, кто же лучше этих людей знает эту землю и то, как кормиться на ней? А что пока знает он — не сибиряк и не крестьянин? Так и получилось, что на полях нового совхоза отвели место и для ржи, и для льна, и для гречихи, и для клевера. И на одном только льне совхоз вышел в безубыточные, а на клевере поднялось в совхозе живот­ новодство, с самой высокой по району жирностью молока. Но несмотря на то, что безубыточных совхозов в области были считанные единицы, а в общем пшеничном балансе это, созданное «из ничего» небольшое хозяйство не играло даже мало-мальски значительной роли, все же «своенравие» и «консерватизм» Важенцева были замечены. Первый выговор Важенцев получил за непочтительное отношение к кукурузе, второй за «травополку», третий — за кукурузный силос, с демонстративной ехидностью показанный в совхозной сводке «без воды». Эти выговоры исправно выносил ему трест совхозов. И поскольку выговоров и прочих взысканий было уже не счесть, а дела в совхозе шли вовсе неплохо, что отмечалось и в партийных до- 74