Сибирские огни, 1967, № 4

Меня миленький целует, Только взамуж не берет, А'х, почему таким правительство Медали выдает? Ах, я одна, одна, одна, Как на горушке сосна. Д ’не сама я виновата, Виноватая война. — А ну, бабоньки, наддай. И-эх, гармошку бы сюда...— покри­ кивает Деревянко. 30 Дом Баклановых, а вернее домишко, с прогнутой крышей и посу^ нувшимися к земле окнами, стоял в середине переулка, называемого Эмтээсовским. Переулок ответвился от ствола главной, бесконечно длинной и единственной в то время улицы Богодаровки еще когда ставили свой «порядок» первые рабочие МТС. Не богатый был порядок, не хвалились тут избы друг перед дру­ гом. В МТС тогда, в первый год ее жизни шли на работу люди не от своей^ земли, не из хором. Кое-кто из города прибыл, вместе с товари­ щем Железным, заводские. Сооружали тут шлаковые «насыпушки» на две квартиры. Дальше в степь тянули переулок местные безземельны и безлошадники из бедноты и батрачества, коих со всей округи влекла к себе МТС прочным казенным заработком, мечтой о независимой жизни, чудными машинами, которые по-новому переворачивали жизнь села. Перетащил свою избушку сюда «к своим» Иван Бакланов. Под­ новил, ставя на новом месте, ворота соорудил — на старой-то улице и ворот у избы не было,— вознес над воротами скворешню. Гляди, Луша, баско как! Удосужусь— наличники выточу. И зимой выточил, кружевные, невиданной красоты. Засияла ста­ рая изба. Был Иван Бакланов мастер на все руки, непьющий, работящий, хороший семьянин и удачливый отец — сыновей таскала ему Луша, горластых крутолобых здоровячков, до самого снега бегавших боси­ ком без простуды. Сыновья подрастали — тесна становилась изба. В сорок первом задумали строиться. Привез Бакланов на эмтэ­ эсовской машине лесу из Казахстана. Думал о рубленом пятистеннике под железной крышей. Сложил лес горкой у завалины, пометил срезы у бревен лиловым карандашом и ушел на войну. Лукерья Гавриловна не трогала бревен и в нужде не продала лес. Ждала конца войны, возвращенья Ивана. Поливали эти бревна дож­ ди, засыпало их снегом, сушило солнышком. Вечерами усаживались на них девчата и пели тоскующие песни военной поры. Чуть заметны стали Ивановы лиловые отметины на них. А уж после «похоронки», тяжкой студеной зимой раскопали их парни из снега, попилили, поко­ лоли, сложили в поленницу. Весело заполыхала печь в тот день, тепло пошло по избе. Грели ребятишки давней отцовской мечтой свое си­ ротство. Тихие слезы катились по щекам Лукерьи. — Ладно, мама. Такую еще избу построим! Только не успел Николай выполнить своего обещания матери. Давно прибаливала Лукерья Гавриловна, а все перемогалась. 43