Сибирские огни, 1967, № 4

— Может быть и так: побаиваются. Значит, Роман сильный чело­ век. Слабых не боятся. Ну, открыли мы в нем ряд полезных для дела качеств. Сама наша жизнь, сама система заставляет эти его качества работать на народ... Понимаете? Э... Я-то знаю, каков был бы Роман со своей силой и хваткой при капитализме. Был бы всенепременно ку­ лаком. Матерым, беспощадным. А у нас он хозяйственник. И его жад­ ность обуздана нашими советскими нормами, законами. Зарвется — напорется на колючки. Вот так. Но... Я, конечно, целиком согласен с вами: нельзя держать Муравьевых у руководства людьми. Огни комбайнов, что шли слева, все приближались и стали совсем близки. Дорога в Озерное шла мимо. Огни остановились. Ночь прони­ зали тонкие свистки комбайнов. Кто-то закричал там непонятно что, со злом, с надсадой. — Автомашину зовет. Уснул, должно быть, шофер на полосе,— тихо, бессознательно таясь, сказал Калитин. Послышался шум идущей к комбайнам автомашины и потом внят­ ная грубая ругань. Калитин и Жаркова пошли быстрей. Дорога стала удаляться от агрегата. — Да, да, нельзя, недопустимо,— сказала Ольга Сергеевна,— Я никогда не соглашусь быть в подчинении вот у такого руководите­ ля, как Муравьев. Это унизительно. И разве таким должен быть руко­ водитель? Разве довольно того, что он опытный хозяйственник? Калитин взглянул на художницу. Силуэт ее покачивался в такт шагам. Он поймал себя на том, что ему по душе ее нетерпимость. — Верно, недопустимо. Хороший хозяйственник должен быть и хорошим человеком. Ну... Вот если бы... И вновь Калитин заговорил тоном полушутки. — Если бы руководителей можно было заполучать с какого-то мощного государственного предприятия, посерийными выпусками, чис­ теньких, блестящих, как новые гривенники, и распределять, «ставить» этакими отшлифованными во всех плоскостях, идеальными и совер­ шенными на руководящие посты, тогда, конечно... Тогда мы не знали бы проблемы кадров. А она существует и будет существовать всегда. Ну и приходится, дорогой товарищ художник, делать наше чистое, партийное дело при помощи того материала и того инструмента, кото­ рый есть у нас в наличии. Помолчав, Калитин продолжал: Вот ошибся я в Муравьеве, и, вероятно, отрицательные его сто­ роны превалируют над полезными, и надо его гнать в три шеи. А по­ чему ошибся? Сам я тоже отнюдь не совершенство. И многого, ой, многого недостает мне, Ольга Сергеевна, чтобы быть безупречным, ни в чем не ошибающимся, всевидящим и всезнающим руководителем района... Всевидящий, всезнающий и еще всеблагой — это прежде к бо­ гу относилось, иронически заметила Ольга Сергеевна. Вот именно... Ну, а мы люди, со всеми вытекающими отсюда последствиями... Ольга Сергеевна засмеялась. Вы так говорите, будто прощаете это себе, эти ваши несовер­ шенства. Нет, - сказал Калитин сухо, не прощаю. Никто мне этого не прощает. Не может, не имеет права простить. Ну, а то, что я говорил вам, это я говорил в подтверждение своих взглядов на человека. Сво­ 38