Сибирские огни, 1967, № 4

предупредить разнос, сразу защитить себя, чем-то оправдать. Стоял» слушал и глядел мимо с чужим, бледным и все же спокойным лицом. — Пьянствовать в такое время! — Я не был пьян,— сказал наконец Бакланов. И взглянул на Ка- литина. Он рассматривал его словно издалека и как незнакомого. И был спокоен. Отвратительно было и то, что всю эту сцену наблюдала художница. Она стояла поодаль и тоже разглядывала Калитина так, будто впервые видела его. — Я не пьянствовал, и с Ивушкиным не был,— повторил Бакланов. И, повернувшись, пошел в поле, к своему агрегату. За ним, не взглянув на Калитина, пошли тракторист и второй лафетчик Бакланова. А Кали- тин остался на полянке. Люди сразу рассеялись. Только комбайнера Рябошапка, задержавшись на секунду, заметил с упреком: — Уси, окромя вас, знают, який Николай пьяница. Ни який он не 1 забулдыга и учора трезвый був. Тилько трошки душок. Може сто грамм где употребил... И комбайнер, покачав головой, тоже отправился в поле. Художни­ ца поднялась в вагончик. Романа на стане не было. Теперь можешь расхлебывать и предаваться самокритике: заметка в районной газете, над которой пылал гневом и стыдом Калитин, хлест­ ко разрисовывала «пьяную гульбу» коммуниста и члена райкома Бак­ ланова в обществе зарянского механика Ивушкина в колхозной ма­ стерской. Калитин вызвал по телефону редактора газеты. — А. Бешметов — это новый работник? — Толик? Из нашей средней школы. Дико талантлив. Пишет соч­ но, образно. — Вижу,—■сказал Калитин. — Очень оперативный. Быстро схватывает. — Тоже заметил. Пошли-ка его ко мне. Так и есть. Это был тот самый очкастый парнишка, которого он увез из муравьевской бригады. — Когда же вы успели уточнить все эти... сочные детали пьяной, гульбы Бакланова? — Бригадир рассказал. — Муравьев? — Ага. — Ну, а детали? Например, пение «шумел камыш», «звон бокалов» и прочее? — Это... Это литературная обработка. — Ну, а как же... Без проверки фактов и такая художественность? — У меня активное воображение,— промолвил вчерашний школь­ ник, получавший пятерки за сочинения. А. Бешметов был чистым, наивным и невинным мальчиком и впер­ вые получал единицу по литературе. Он был трогателен в своем житей­ ском невежестве. Калитин долго и бережно толковал ему о том, что он перед этим: говорил себе сам. Упрекал его в том, в чем только что упрекал себя. — У меня, брат, тоже много объявилось промахов,— закончил Ка­ литин.— А ты свои можешь отчасти поправить. Уточни факты. Сочини сам опровержение. Извинись через газету перед Баклановым. И давай зарубим это себе на носу, на будущее. Не допускать грубых ошибок» И ты, и я. Понял? Редактору я позвоню. 28