Сибирские огни, 1967, № 4

жих валка, Трубный снял шапку со спутанных седых волос и, обнажив желтоватые зубы в улыбке, сказал: — Добре! Большим коричневым платком «дед» вытер вспотевшую шею. Она была красной, могучей, как ствол дерева, и седая голова покоилась на ней горделиво. — Спасибочки тебе, Архипыч,— сказал еще Трубный.— Тракторов потребуется меньше, трактористов — тоже, а лафетчиков из молодежи в поле подучим. И к Калитину вернулось доброе настроение. Однако не надолго. Прежде чем ехать в райцентр, он еще раз завернул на бригаду Му­ равьева. Дядя Федя и Яшка Лепехин спали под березой. Бакланова не было. Роман, сидя на бричке рядом с молодым незнакомым парнем в ■очках, что-то рассказывал ему, досадливо перекатывая брови. Увидев Калитина, спрыгнул с брички, развел руками. Паренек оказался корреспондентом районной газеты. Он не спе­ ша, с достоинством подал руку Калитину, представился. Блеснули очки, и блеснула юная улыбка. Калитин посоветовал побывать у Трубного н немедленно рассказать в газете о работе спаренных жаток. Не шибко был доволен Роман таким поворотом дела. Значит, ми­ нует слава его бригаду? И на вопрос о Бакланове он, не умея уже скрыть своей злобы, сказал: — Запил, сволочь! Разговоры говорить мастак. Однако руками ■языку мало помогат. Он хотел еще что-то сказать, но Калитин захлопнул дверцу маши­ ны. Как выстрелил. Под березой зашевелились и подняли головы меха­ низаторы Бакланова. Километрах в пяти от стана Калитин чуть было не промчался мимо ■баклановского мотоцикла. — Ты чего же, дорогой! Что случилось? — спросил он из машины. Бакланов подходил непохожий на себя, с каким-то непонятным расслабленным лицом. — Виноват я...— сказал он. ■Вокно кабины явственно пахнуло от Бакланова водкой. Калитин, чувствуя, как бешенство охватывает его, бросил, не поворачиваясь: «По­ том разберемся». И секретарская машина рванула и понеслась, 25 Бывают же такие дни, когда все твои несовершенства, все, что ты когда-то упустил, недоделал, не понял или недодумал —проявляется разом во всем своем безобразии. Почему он тогда не остановил Бакланова и не выяснил причины его исчезновения? Почему не нашел Ставерко и не поручил ему все ра­ зузнать, коли уж Деревянко оказался больным? Почему, наконец, не расспросил у этого юного очкарика-корреспонденга, что за материал он везет в газету? Безрассудство. Легковесность. Он не планировал даже посещение «Зари». Поехал на другой день к Трубному, чтобы убедиться в успехе работы спаренных жаток и затем подготовить решение бюро. А черт понес его по степи на стан муравьев- ской бригады. И вместо того, чтобы поговорить с Баклановым, он на­ кричал на него. При всех. — Извольте ответить, почему вы сорвали вчера работу агрегата? Где ваша партийная совесть? Бакланов стоял спокойный и чужой. Он даже не сделал попытки 27