Сибирские огни, 1967, № 4

— Соберите бригаду минут на десять. Пока роса... Калитин ¡взглянул на толпившихся у вагончика механизаторов и, надев фуражку, пошел туда. — Стойте-ка, Леонид Архипыч,— задержал Роман. На лице его бродило неловкое, хмурое смущение. Что-то и в фигуре Романа было пришибленное. —- Разговор у меня к вам... — Говори... — Григорий Муравьев, брательник бывший, возвернулся и прямо ко мне. Гадал я — погостевать он... А он ишь чего удумал... Оставаться, значит, в деревне до смерти. Раскулаченный он в тридцать первом. С Нарыму прибыл. Роман глядел искательно в глаза или путался взглядом в траве. — Я ему, конечно, отказал от квартиры, а он говорит: куды я на старости лет? Мол, поживу зиму, поработаю в колхозе, весной дом по­ ставлю. Мол, нам со старухой немного остается. Я его, значит, гоню, а он не уходит. Родственные чувства предъявляет. И всякое сыплет на меня. Я ж его, Леонид Архипыч, раскулачивал в тридцать первом. Не глядя, что... Правда — она мне завсегда дороже была! Калитин глядел на Романа, испытывая брезгливость: этот большой, сытый, всегда уверенный в себе человек, в страхе за себя, конечно же, за себя, был сейчас жалок и противен до крайности. — Ну, ты эти дела сам решай,— сказал Калитин. — Коммунист же я,— пробормотал, недоумевая, Роман. — Вот ты и решай их, как коммунист,—оттолкнул словами Кали­ тин и пошел к механизаторам. То, что Роман в чем-то хотел обелить себя, и то, что он гнал из дому старшего брата, который, должно быть, был уже стариком, все это отвращало. «Коммунист,— подумал Калитин, негодуя на Романа.— Шкура ты, а не коммунист...» Муравьев шел за ним в некотором отдалении. В нем тоже подни­ мался злой протест против Калитина. «А как же я? —думал он.— Ответа не дают, а потом навесят связь с кулаком. Из партии могут выгнать... Чистоплюй,— думал он о Кали- тине.—•А тут ишо эта художница разрисовала, как бог черепаху...» Механизаторы садились за дощатый стол, что протянулся вдоль вагончика. На столе дымились чашки с похлебкой, с холмиками прося­ ной каши. В алюминиевых кружках белело молоко. — Приятного аппетита!.. Здравствуйте,— сказал Калитин. —- Доброе утречко!.. Здравствуйте, товарищ Калитин! — отзыва­ лись механизаторы. С краю скамьи подвинулись, и Калихин сел. Замахал рукой на Да­ шу, которая несла уже для него чашку. Кто-то подвинул хлеб — пыш­ ные и толстые ломти в металлической тарелке. — Да ел я уже. — А и нашего покушайте, не требуйте,— сказала Даша. Постави­ ла чашку, оправила сползший на глаза платок, строго повела черной бровью и даже подмигнула механизаторам, мол, угощайте. В проеме дверей вагончика появился Бакланов. Он затягивал ре­ мень и, затянув, быстро сбежал по ступенькам, направляясь прямо к Калитину. Пожал ему руку. Молодое лицо комбайнера светилось жела­ нием что-то рассказать. Он весь был налит им и пружинил, как весен­ няя ветка. — Чего сияешь? — спросил Калитин, невольно улыбаясь.— Ни черта не убрал, а рассиялся... 2 * 19