Сибирские огни, 1967, № 4

Г. С м и р н о в „В ГОСТИ ПРИЕЗЖАЙ...“ И гу л я н к а -т о в сам о м р а з г а р е б ы л а , а во т П р о ш к е Х о п р я к у у д а р и л о в п ь я н у ю го ­ л о в у д о м о й ех ать. В ы п р о с т а л он, значит, ещ е с так а н водки, р у к а в о м п и д ж а к а вы тер о б р о сш и й за д в а в еселы х дн я п о д б о р о д о к и за я в и л : — Н а д о на во к за л , с п я г и ч а с о в а л ы м поеду. К а к р а з к за в т р е м у д о м а буду. Н у, тут все с тал и у г о в а р и в а т ь его, чтоб е щ е о с тал ся . П р о ш к и н кум, С тепан, п р ям о с к а з а л , что р ан о ещ е, что не ви дел и сь д а в ­ но — с того п р а зд н и к а — и п о то м у н ад о опеть про т а н к и ст о в , да за о д н о ещ е по с т а ­ к а н ч и к у п р о п у сти ть, чтоб ем у, П р о ш к е , в д о р о г е ску ко ты не было. С пели про т а н к и ст о в , п о то м кум С т еп ан з а в е л про « ф и а л к и — ц веты гол у б ы е» и при это м сл езн ы м и г л а з а м и гл я д е л в угол на я щ и к с п о м и д о р н о й р асса д о й . П о к а он пел, все вы пили ещ е и белого, и красн ого. С в а т М а т в е й подсел к П р о ш к е и стал д а в а т ь к а к и е-то советы , а чтобы П р о ш к а не у со м н и л с я в его о пы тности, сват р еш и л п е р е с к а з а т ь свою б о г а т у ю би о гр аф и ю . В п о л то р а часа он о б р и с о в а л свое детство, всп ом н и л, к ак п орол его отец. Н ако н ец , н а­ ч а л о п и с ы в а т ь свою п ер вую с вад ьб у , но в э т о т м ом ен т П р о ш к а п о см о тр ел на часы и п о н ял , что у ж е б о л ь ш е ш ести. Он сильно р а сст р о и л с я , п о д н я л с я , конечно у ш ел бы, если бы с в а т р у кам и не у с а д и л его, чтобы д о с к а з а т ь свою би о гр аф и ю . К то м у ж е д в о ю р о д н ы й ш у рин, В аси ли й , успокоил: — Н и чего , что на п я т и ч а с о в а л ы й о п о з­ д а л , ско р о б у д е т в о сьм и ч асо в а л ы й . Э то т бы стр ее идет, до у т р а поспееш ь. Т у т з а и г р а л а га р м о ш к а , и н а ч а л а сь п л яск а. П л я с а л и все, с п р и п ев к ам и п л я с а ­ ли, долго. П о п о л о в и ц а м ко л о ти л и свирепо. И з о всех л у ч ш е п л я с а л а Ф ен ьк а, С т е п а н о ­ ва ж и н ка. Б а б а з д о р о в а я , т о л с т а я , к р а с н о ­ щ е к а я . П р о ш к а за л ю б о в а л с я ... и о п о зд а л на п о следний поезд. П р и х о д и л о с ь зан о ч евать. Н а у т р о П р о ш к а вспом нил, что ем у в д в е н а д ц а т ь на см ену за с т у п а т ь , и так р а с ­ стр о и л ся , так расстроился... С т а л и все д у м а т ь , что де л а т ь. И так п р и к и д ы в а л и , и этак — не п оспеет П р о ш к а . Н о тут Ф ен ька н е о ж и д а н н о п р и д у м а л а : — Если на п о езд е не поспеть, то надо на сам олет. Все о б р а д о в а л и с ь . В ерно, про сам о л ет- то с п о х м ел ья заб ы л и ! П о л ч а с а — и П р о ш ­ ка бу д е т на месте. Н а р а д о с т я х кум С т е ­ пан д о ст ал б о л ь ш у ю бу ты л ь, и тут ж е все вы пили за Ф еньку. Н а а э р о д р о м е сл у чи л о сь н е о ж и д а н н о е : П р о ш к у не пустили в сам олет. Л е т ч и к с к а ­ зал: — Э то тебе не на к о бы л е ехать. Н а ­ ж р а л с я , к ак свинья, и к л ю д я м лезет! ...П р ош ка вер н у л ся по езд о м . И сш оздал- то всего н а сутки, а с р а б о т ы его в с е -т а к я вы гн али. « Н а д о е л о ,— с к а з а л и .— С к о л ь к о тер п ет ь м ож н о!» П о ш е л П р о ш к а на почту, т е л е г р а м м ы о тб и л и к у м у и свату. В ы гн ал и , мол, нигде б о л ь ш е не пр и н и м аю т. П о и щ и т е там место р або ты . А через н еделю п о л у чи л от С т е п а н а письмо: « Д о р о го й кум! П р о с ь б у твою вы п о л н и л , у зн а в а л везд е Р а б о т ы тебе у нас нету. А в гости п р и е зж а й . В сегда рады . Т вои — С т еп ан , Ф ен ьк а, М а т в е й и все». й . И о ф ф е ТОЛЬКО РАЗ БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ВСТРЕЧА..г — Мое почтение, товарищ Марамзин! Человек, держащий в руках большую селедку в промокшей бумаге, склонился в легком полупоклоне. — Извините, я вас что-то не припомню. — Вы-то меня не припомните, а я-то вас на всю жизнь запомнил! — Почему? — Как же, я из-за вас пять лет отси- дел. Собственно, сам, конечно, виноват, но если бы не вы, гулять бы мне на свободе, — Не говорите загадками. — Вы работали председателем жилищ-» ной комиссии Киселевского района? — По сей день там работаю. — Моя фамилия Понюшкин. Говорит вам это что-нибудь? — Очень мало. Как же все-таки было дело? — А дело было так: вы меня четыре ра­ за на прием назначали, и никак не мог я к вам попасть —то на совещание вас отзо­ вут, то еще куда. И вот однажды я поймал вас уже в дверях. Вы сказали, что уезжа­ ете в Диванабад для обмена опытом, и назначили меня на одиннадцатое сентября в пять ноль-ноль. «Только точно, минута в минуту!» —обернувшись, сказали вы. Я все эти дни беспокоился — как бы не опоздать. А одиннадцатого сентября сменщик смог прийти только в пять. Хорошо, в пять ноль- ноль завожу свой мотоцикл и давай гнать. Шутка ли, после трех месяцев мытарств на при » "1 попасть! Лечу, как говорится, на крыльях надежды и сбиваю пешехода. Че­ ловека на всю жизнь калекой оставил и свою жизнь испоганил. Последние слова Понюшкина председа­ тель жилкомиссии слушал рассеянно. Он что-то высчитывал, шевеля толстыми губа­ ми. Затем лучезарно посмотрел на собесед­ ника и сказал: — Дорогой мой! Выходит, зря вы торо­ пились! Одиннадцатого сентября у моей дочки день рождения, и я всегда в этот день приемы отменяю... 190