Сибирские огни, 1967, № 4

гую улицу или утюг и шкаф за город вос­ принимается не как невозможность, а как нехогение * — Мама, давай сюда утюг, я его вы­ брошу в окно за город Но мама начала просить, чтобы я не делал этого, потому что ей нечем будет глади 1Ь. — Ладно, тогда давай я выброшу шкаф. — Как же ты выбросишь шкаф? Ведь он не пролезет в окно. — Очень просто,—сказал я,— я его разломаю на четыре куска и выброшу. И тогда мама и гости стали меня про­ сить чтобы я не разламывал такой хоро­ ший шкаф». Ребенок, отлично сознавая весь юмор описанных автором положений, тем не ме­ нее как бы и верит, что все было именно так — в силу некоего чуда. В других рассказах Г. Левинзона мо­ раль запрятана глубже. Но принцип его один —облечь прописные, но всегда важ­ ные истины во всепроникающую оболочку. Так, даже примелькавшееся, повсе­ дневное, хорошо известное поворачивается неведомыми гранями, раскрывается как новое. Слова, вошедшие в привычку и об­ ветшавшие, как платье, начинают, по вы­ ражению поэта, «сиять заново». Баналь­ ные истины обретают свой первоначаль­ ный и сокровенный смысл. И это очень важно. Потому что каждое новое поколе­ ние читателей в чем-то немного уходит вперед от предыдущего. Нельзя тянуть историю вспять. В отличие от людей — книги вечны. И право на рождение име­ ют только те, которые хотя бы на милли­ метр уходят дальше своих предшественниц и соответственно уводят за собой чита­ теля. I ! Сибирские огни № 4