Сибирские огни, 1967, № 4

женный Виктор на обратном пути говорит учительнице, что «никогда и никто из нас не забудет друг друга. Не забудет и по­ хода, где, может быть, впервые проверя­ лась и по-настоящему крепла наша друж­ ба». Возможно, поход и запомнили, как помнится решительно все, что происходит с человеком на заре юности. Но, конечно, никакого коллектива и никакой дружбы в таком походе создаться и окрепнуть не могло. И опять видится мне в появлении этой повести нетребовательность автора и из­ дателей, их совместное неуважение к чи­ тателям, которым предназначено это скуч­ нейшее и путанное чтиво. VI Искусство разговора с маленьким чи­ тателем, подростком или юношей состоит, между прочим, и в том, чтобы постоянно пробуждать и поддерживать в читателе интерес к действительности, к ее новым, еще не освоенным сторонам, хорошее лю­ бопытство к людям, к жизни. У Льва Толстого в одном из рассказов описано, как мужику было обещано ров­ но столько земли, сколько он сможет обе­ жать от восхода до заката солнца. Му­ жик пожадничал, не рассчитал сил и, не замкнув круга, умер. Толстой написал эту притчу в осуждение жадности. Но мне ви­ дится в ней и другой смысл. Человек при­ ходит в мир, чтобы вместить его в себя, насколько позволят талант и силы. Внача­ ле он непременно подобен толстовскому мужику: он «обегает» свою землю, не ста­ вя себе никаких пределов. Он по-хороше­ му ненасытен и задает тысячи вопросов. Литература способна отвечать на одни вопросы и пробуждать новые. Но она спо­ собна и ограничивать любопытство чело­ века, замедлять его бег. Иные, удовлетво­ рившись крохотным наделом, даже его перестают обрабатывать, отчего душа че­ ловека становится сухой, бесплодной и как бы зарастает чертополохом. Другой обегает свою землю всю жизнь, пока не подкосит его смерть. Скучные, серые, неталантливые и не­ правдивые книги гасят интерес человека к жизни, к новому. Хорошие — этот интерес разжигают. Тимофей Белозеров в книге «Веселки, -считалки, загадки...» обращается к ма­ лышу: Эй, смотрите все, глядите! Я — великий повелитель! Двух проворных храбрецов. Двух веселых мудрецов! Ими я повелеваю. Их трудиться Заставляю! В этой загадке, а может, и отгадке,— ведь тут больше радости узнавания, от­ крытия, чем вопросов,—не все гладко по форме. Стихи несколько неслажены, коря­ вы. Но они не похожи на много раз читан­ ное. Даже для взрослого. А для ребенка они звучат открытием. Вот и другое стихотвооение — «Свер- лышко». Наверное, не одна тонна бумаги исписана проклятиями уменьшительным словам — этим символам слезливого уми­ ления и сюсюканья. А тут целое стихотво­ рение построено на уменьшительных су­ ществительных: — Отчего, как стеклышко. Ты сияешь, сверлышко? Было ржавым. Стало новым. Что ты сделало такого? — Ничего плохого: Десять дырок В чурбаке И мозольку на руке! Но из этого стихотворения, как из хо­ рошей песни, слова не выкинешь И стек­ л ы ш к о , и с в ер л ы ш к о , и м о з о л ь к а имеют свои оправдания. На отличном рисунке Э. Гороховского бутуз действительно дер­ жит в руках сверлышко — как раз по его росту. И на руке, еще сохранившей мла­ денческую перетяжку, у него, конечно, не мозоль, а м о зо л ь к а . И выражение есть в русском языке — сиять не как стекло, а именно как ст еклыш ко. Но самое главное, что это словоупотребление оправдано два­ жды. Прямой смысл стиха, как наконеч­ ник сверла, упирается в ту же точку, что и возникающий в сознании читателя смысл второй, переносный: труд красит, облагораживает. Пусть даже и неодушев­ ленный предмет — сверлышко — но и он приобретает качества, вызывающие вос­ торг и удивление. Подлинным открытием для ребят (осо­ бенно дошкольников) будут книжки Гав­ риила Левинзона. Уже «Носы марсиан» представили ребятам автора веселого, ин­ тересного, а главное — своеобразного. Все рассказы Г. Левинзона («Телефонная ис­ тория», «Живая вода», «Игорешкина иг­ ра», «Носы марсиан» и вошедшие в книж­ ку «Как я стал силачом» (Западно-Сибир­ ское издательство, 1966) рассказы «Бара­ бан», «Как я стал силачом» и «Как мы с Валеркой хотели поменяться мамами») откровенно дидактичны. Мораль их, как правило, предельно проста и не нова. На­ пример, в рассказе «Как я стал силачом» вся суть в призыве пить молоко. Но ес­ ли бы надо было написать рекламу мо­ лочных продуктов, лучшей рекламы, чем рассказ Г. Левинзона, придумать почти невозможно. В рассказе нет ни одной неправдопо­ добной или даже малоправдоподобной де­ тали. И тем не менее он фантастичен. Ге­ рой, который всю жизнь был очень сла­ беньким, стал пить молоко и всех поборол. Если думать отдельно над каждой его победой, можно увидеть, что одни дались ему случайно, другие были подстроены. Но все вместе производят такое внуши­ тельное впечатление, что даже отказ ге­ роя забросить огромный камень на дру­ 176