Сибирские огни, 1967, № 4

Академии, оказался в архиве и теперь фигурировал лишь в качестве обвинитель­ ного материала против тех, кто был орга­ низатором этой «советской затеи», как на­ зывали Академию белогвардейцы. Отчет Зеленевского построен в форме персональных характеристик, рисующих облик энтузиастов, готовых отдать все силы и время благородному делу. Вот, к примеру, Д. И. Ильин — секре­ тарь НХА и одновременно секретарь худо­ жественного подотдела ГубОНО. «Трудо­ любивым муравьем» называет его автор доклада. «Я не знал, когда этот человек отдыхал,—пишет К- Зеленевский,— когда он подкреплял свой организм насущным куском хлеба. Он... неутомимо был погло­ щен этой для него приятной и нужной, как художнику, работой. Однако силы его па­ дали, и я не раз замечал резкие впадины на щеках от переутомления...». С большой симпатией характеризуется художник В. Е. Каменев — «трудолюби­ вый и энергичный сотрудник», который являлся хранителем галереи и библиотеки. Созданию их Каменев отдал всю свою ог­ ромную энергию: лично писал воззвания к художникам и населению о помощи Народной Академии, собирал книги и кар­ тины. «Это — «человек-динамо»,— писал о нем Зеленевский.— Прилетит, бывало, он, задыхавшийся, передаст спешно о деле и уже спешит к исполнению». Руководитель отдела скульптуры П. Г¡. Шерлаимов показан Зеленевским как «гс<- ряний защитник истинно свободного ис­ кусства», как «реформатор». Любовью к искусству он сумел быстро заразить и сво­ их учеников. Как большие энтузиасты нового дела характеризуются и другие члены этого маленького, но дружного коллектива (Н. П. Ткаченко, С. П. Гомелля, Г. И. По­ ляков, А. А. Ногин, Я. И Спачил). Энтузиазм руководителей Академии сразу же передался учащимся, которые, как пишет К. Зеленевский, стали «одной сплоченной скалой». Показателем общест­ венной зрелости коллектива Академии би­ ло решение Совета о создании бесплатных вечерних курсов живописи, рисования к лепки в четырех пунктах города. Препода­ вание на курсах предполагалось обеспечить силами учащихся. Создание Народной Художественной Академии и картинной галереи мыслилось как первый шаг в грандиозной работе по демократизации искусства, по распростра­ нению художественных знаний и навыков в широких массах народа. У инициаторов Академии были в этом отношении боль­ шие планы. О них Зеленевский писал так: «Пойдем по высшим, средним и низшим учебным заведениям; пойдем по городам, селам и деревням; пойдем по храмам, дворцам, домам и избушкам бедняка — украшать фвесками, плафонами и иной декоративной живописью, развивая эстети­ ческую потребность человека. Внесем но­ вый узор на резьбе избушки, подоконника или на расписных деревенских воротах. И храм, и дворец, и изба будут школой для нас и одновременно... создастся новый свободный стиль». Однако наступившая с временной победой контрреволюции полоса политиче­ ской и идеологической реакции сломала все далеко идущие планы прогрессивных художников. Белогвардейские «культур­ трегеры», входя в вопиющее противоречие- с декларациями о спасении культуры от «большевистских вандалов», ознаменовали свое непродолжительное правление раз­ громом многих культурных очагов, травлей прогрессивной интеллигенции, походом мракобесия против любых демократических начинаний. Особую ненависть вызвали те учреждения, которые были созданы в пери­ од Советской власти. Судьба многих из них оказалась трагической. Характерней­ шим примером может служить история Народной Художественной Академии в Томске. Она была закрыта. И закрыта,— это следует подчеркнуть,— не в период установления зверской диктатуры Колча­ ка, о которой В. И. Ленин писал, что она была хуже царской. Нет, Академия была закрыта тотчас же после контрреволюци­ онного переворота, когда у власти оказа­ лись »серы и меньшевики, считавшие себя «демократами». Деятели так называемого Томского губернского комиссариата проя­ вили «оперативность» в решении судьбы Академии. Свои антинародные действия они маскировали словами о принципиаль­ ном желании открыть в будущем высшее художественное учреждение в Сибири, не предрешая, однако, вопрос о типе этого заведения. Разумеется, это были ни к че­ му не обязывающие фразы. Суть же дела заключалась в коротких строчках: «... Счи­ тать Академию закрытой со дня переворо­ та, т. е. с 1-го сего июня...»1. Принимая это решение, губернский ко­ миссариат мотивировал его отсутствием средств и ссылался на протокол специаль­ ного совещания, созванного для определе­ ния судьбы Академии. На самом деле де­ нежный вопрос не был и не мог быть дей­ ствительной причиной закрытия Академии. Известно, какие огромные суммы белогвар­ дейцы тратили не только на вооруженную борьбу с Советской властью, но и на «культурные» мероприятия: издание газет* пропагандистских брошюр и т. д. В закоытии Академии немаловажную роль сыграли интересы частных собствен­ ников. Характерная деталь, комиссия еще решала вопрос об Академии, а она уже пс распоряжению губернского комиссариата была выселена из дома «законного вла­ дельца», купца Деева.1 2 Главной, разумеется, причиной закры­ тия Академии было то, что в ней бело­ 1 ГАТО ф. 1362, оп. 1, д 49, л. 65е. 2 «Рабочее знамя» —орган совета профсою­ зов Томска. 20 июля 1918 г. 162