Сибирские огни, 1967, № 4

дупреждает он.— Зато вы увидите наш рудник, что называется, сверху донизу. Константин Филиппович работает на руднике много лет, ему все здесь привычно и обыденно, как в собственной квартире. И похоже, он, подобно Ивану Григорьевичу, считает, что вряд ли о руднике можно рас­ сказать что-либо интересное. Правда, он этого прямо не говорит — очевидно, из ува­ жения к гостю, который проехал столько километров, чтобы увидеть этот рудник. Он забирает овой молоток на длинной железной ручке, я засовываю в карман блокнот и карандаш. Мы начинаем обход рудника с верхних горизонтов и постепенно будем спускаться вниз. По склону горы, в крутых местах, ус­ троены деревянные лестницы с перилами. Поправляя неуклюже болтающийся на поя­ се аккумулятор, я отстаю от Константина Филипповича и потом бегу по ступенькам вверх... И вдруг моему сердцу становится тесно в груди, легким не хватает воздуха, я разеваю рот, как та самая рыба, кото­ рую вытащили из воды. — Ничего,—■говорит мой спутник.—Это высота сказывается. Привыкнете. Я смотрю на склон, по которому нам предстоит подниматься: там еще до черта лестниц. -— Когда же я успею привыкнуть? — А вы не торопитесь. Двигайтесь раз­ меренно и отдыхайте почаще. Спешить вам незачем. И на самом деле, я привык быстрее, чем предполагал. Через какие-то полчаса не­ спешного подъема я уже довольно уверен­ но карабкался по лестницам и каменным осы­ пям, не вспоминая о недавнем неприятном эпизоде. На верхних горизонтах руда подходит близко к поверхности и добывают ее от­ крытым способом. Крутой откос сероватого известняка обнажен, каменная осьгпь спу­ скается вниз длинным языком. Константин Филиппович поднимает обломок камня, про­ тягивает мне. По сероватой поверхности обломка тя­ нется ярко-краоная пленка. Она окрашивает палец. — Вот это она и есть,— говорит Кон­ стантин Филиппович,— киноварь, соедине­ ние ртути с серой — сернистая ртуть. Ос­ новная ртутная руда. Она же —краска для живописи. В киновари содержание ртути — более восьмидесяти процентов, и весит она в восемь с лишним раз тяжелее, чем вода. Когда в породе имеется ртути более чем килограмм на тонну камня, такая руда счи­ тается годной для разработки. Мы спускаемся немного вниз. В склоне горы вырублена ниша. На цементных кося­ ках навешена железная дверь. Это—^вход в штольню. За дверью узкий невысокий ко­ ридор уходит в темноту, в глубь горы. Пахнет горелым порохом — руду на Ак- таше добывают взрывчаткой. Я иду по ко­ ридору следом за Константином Филиппо­ вичем. В лицо дует ветерок — в руднике работает вентиляция. Холодно — штольня проходит в зоне вечной мерзлоты, темпера-* тура воздуха минусовая. Через несколько десятков шагов оглядываюсь, дневной свет уже исчез. Прикрываю лампу ладонью, и стена мрака смыкается вокруг меня. Я тут же звонко стукаюсь каской о железную трубу воздухопровода и теперь понимаю удивление Константина Филипповича, когда я хотел идти в кепке. За время своего по­ хода по .руднику я несчетное количество раз стукался о трубы, о своды, о торчащие камни, и каска надежно спасала мою го­ лову. Все, что я здесь увидел, значительно от­ личалось от того, что приходилось видеть на угольных шахтах Кузбасса. Здесь не бы­ ло шахт — вертикальных глубоких колод­ цев, штольни начинались прямо с поверх­ ности. Если уголь залегает пластами и направление штреков можно определить за­ ранее, здесь, на Акташе, выработки шли по самым неожиданным направлениям, следуя за изменчивым течением ртутной руды. Прочность породы .позволяла обходиться без креплений, выработки принимали самые разнообразные очертания и размеры. То мы шли в полный рост и я не доставал рукой до свода, то сгибались в три погибели, то ползли на животах и вдруг оказывались в огромных камерах. Особенно большое впечатление на меня произвела одна такая камера (уж не пом­ ню, на каком горизонте): луч света от лам­ пы не доставал потолка, в камере можно было давать цирковые представления. По дну ее с грохотом ползал железный ковш — скрепер, который таскала взад-вперед на стальных тросах электрическая лебедка. Скрепер сгребал обрушившуюся после от- палки руду к колодцу, ведущему на ниж­ нюю штольню, руда попадала в вагонетки и вывозилась на поверхность. — Хотите посмотреть на самородную ртуть? —спросил меня Константин Филип­ пович. Он свернул в боковую выработку, ныр­ нул в какую-то нору. Вообще он двигался здесь, под землей, ползал по всем этим но­ рам с завидной легкостью и каким-то маль­ чишеским задором и, кажется, ни разу еще не стукнулся каской. Я пополз следом, гля­ дя на подошвы его сапог. Но вот сапоги исчезли: их хозяин развернулся и теперь пополз куда-то вниз вперед ногами. Со­ скользнув в неглубокий колодец, он стал подсвечивать мне, показывая, куда поста­ вить ногу, за что придерживаться. И вот мы в невысоком тупичке. Кон­ стантин Филиппович направляет луч света на стену. — Вот! — говорит он. Я пока ничего не вижу. — Ближе наклонитесь. И я замечаю, что поверхность скалы вся покрыта мелкими круглыми буоинками. Я провожу ладонью, бусинки скатываются вниз, на ладонь налипают блестящие круг­ лые шарики. Ртуть! 149