Сибирские огни, 1967, № 4

Кто-то зашел на почту. Стукнул дверью. Наверно, какая-нибудь срочная телеграмма. Где же это квитанционная книжка? Уже стоит у окошечка, смотрит, как она роется в столе... Наконец- то!. Эта Симка вечно запихает... Валя взмахнула ресницами. И увидела Сашины глаза. Огромные, любящие. Тянется из окошечка Сашкина рука, теребит, гладит Валины волосы. — Пчелка! — Ты почему ночью? Как? — Дядя Леня велел приехать. С Важенцевым я. Хотел вызвать тебя из дому в окошко. Да подумал: а вдруг дежуришь? И правда,, дежуришь! Можно, я зайду к тебе? — Сейчас, подожди, сейчас открою. Она бежит к дверям не ногами, крыльями летит. Отбрасывает крю­ чок. Не руками. Радостью своей. И тут же, на пороге он обнимает ее, прячет холодный нос возле уха, целует ухо, что-то шепчет невнятное... И завистливо смотрят на них алые глазки со щита аппарата. — А ты знаешь?—-спрашивает Валя, отодвигаясь.—Знаешь, что отец твой весь обожжен? Он спасал колхозный хлеб. Весь, весь обож­ жен... И теперь он в больнице. — Отец? Оказывается, он может назвать его так. — Саша! Саша! Нет, Саша не уходит. Он только выбежал в другую комнату. Что-то делается там с ним. Что-то в нем совершается. И мешать этому нельзя. 49 Хотя уже перевалило далеко за полночь, в коридорах, в приемной райкома было полно народу. Сидели на стульях и на старых деревян­ ных со спинками жестких диванах, невесть как попавших сюда. Кое-кто из мужичков по двое, по трое присаживались у стен, прямо на корточки, раскуривали цигарки, гуторили о разных разностях и терпеливо ждали «своего вопроса». И, наверное, потому, что обстановка в райкоме напоминала сейчас не такие уж давние военные времена, когда заседания бюро кончались с третьими петухами, и потому также, что настроение у людей в пору жатвы сродни фронтовым,— коммунисты вспоминали войну, рассказыва­ ли друг другу окопные и тыловые истории, случившиеся в те годы, диви­ лись тому, что все это пережито и позади. И даже у тех, кто ждал обязательного разноса на бюро и снимания стружки за вольные или невольные провинности, не очень-то падало настроение. Большой хлеб — он и есть большой хлеб. Всем достается, а коммунистам и положено отвечать за него больше других. Важенцев миновал коридор, стараясь не наступить на чью-нибудь замлевшую и протянутую ногу, вошел в приемную и, увидев там Мишу Трубицына, сказал по-солдатски: «Прибыл по вызову». — Секретарь ваш там.—Миша кивнул на дверь,—А вы пока ждите. Важенцев огляделся. Он знал тут многих. Увидал Поспелова, главного агронома совхоза «Новый», и направился в его сторону, по пути охорашивая шелковую бо­ роду. Спросил: — А ты чего тут? 98