Сибирские огни, 1967, № 3

Чи с т о с е р до в. И все-таки где-то кто-то плачет. Ва л е р и я . Милый Павел Аркадьевич... Ч и с т о с е р д о в. Я очень люблю детей... Б л а г и рев. Он и тебя любит как дочь. Чи с т о с е р д о в. Теперь уже и я попадаю под опалу. Простите, я лучше отойду. Я ясно слышу, что где-то плачет ребенок. Отходит в сторону. Ва л е р и я . Решил грубить всем подряд? Б л а г и р е в . Ты у меня одна. Твоя покойная мать, умирая, заве­ щала мне беречь тебя, и я берегу. Ва л е р и я . И делаешь это с таким усердием, что я боюсь —возне­ навижу тебя. Зачем ты хочешь оттолкнуть от меня Диму? Б л а г и р е в . Пойми, я всеми силами хочу уважать твои симпатии, твои чувства, но, черт возьми, твой Дима меня раздражает и удручает. Что стоит одна его привычка теребить свое правое ухо. (Показывает привычку Димы). Я каждую минуту жду, что его в запале споаведливо- сти хватит припадок эпилепсии. Выискался Савонарола. Ва л е р и я . Папа, ты злишься и способен наговорить такое, о чем долго будешь сожалеть. Не надо. Б л а г и р е в . Пусть не воображает из себя черт знает что! Я тоже инженер, тоже имею диплом, но не строю из себя аркадского принца, который все превзошел, обо всем может судить. Ва л е р и я . Иметь диплом —это еще не значит быть по-настояще* му интеллигентным человеком. Б л а г и р е в . Вот что, Валерия. У меня почти не осталось однокаш* ников. Все перемерли, едва дотянув до шестого десятка, а другие ушли еще того моложе. От легкой жизни? От пьянства? Пусть твой Дима не забывает, какими ямами и каменьями был усыпан наш путь. Пусть не ставит нам в вину, что мы погрязли в рутине, клянемся диалектикой, а в жизни отмахиваемся от нее, как черт от ладана, не научились молить­ ся на счетно-электронные машины, в которых он видит панацею от всех наших неурядиц. Мы как умеем, выбиваясь из сил, падая по дороге, тащили и тащим свою упряжку, потому что мы должны тянуть. А идти рядом, держась по-научному двумя пальчиками за постромку и при этом задавать вопросы, а почему так? а почему этак? —много ума не требует­ ся. У меня у самого есть тысячи почему! Я сам жду не дождусь, когда кончится дорога с колдобинами и начнется гладкая бетонка, на которой можно будет перевести дух. Да она еще впереди. До нее еще надо тя­ нуть да тянуть, а не заниматься препирательствами и взаимными обви­ нениями. Верхоглядство я невзлюбил в твоем Диме. Пусть он считает, слушает свои звезды, может быть, это когда-нибудь, после нас, облег­ чит жизнь другим, но не знаю, как он потянет житейскую лямку на грешной земле. И если прямо говорить —избавь ты меня от него. Мне он вот так приелся. Ва л е р и я . Я люблю Диму, и все остальное зависит не от тебя. Пойми это. Я хочу и могу любить человека еще неизвестной судьбы. Я хочу быть ему другом. Употребляя твою терминологию, хочу, если по­ надобится, подложить свои руки под его лямку, чтоб она не натирала до крови плечи. Готового благополучия мне не нужно. Я его не хочу. И ты не волнуйся, Дима не будет тебя огорчать. Мы не станем жить с тобой вместе. Б л а г и р е в . Ах, вы и это уже решили! Прекрасно! Прелестно! Раз­ вяжите мне руки. (Пауза). Он, конечно, чтоб развлечь тебя, убежал за 88