Сибирские огни, 1967, № 3

Л еон и д Ч ккик НОЧЬ В ТАЙГЕ Огонек голубой на седом угольке вспыхнет, вырвет из тьмы бородатые лица. Припоздавшая рыба всплеснет на реке, прокричит в пихтаче полусонная птица, глухо хрустнет сучок — проверяет тайгу косолапый «хозяин». И снова ни звука. Слышно, кажется, как на речном берегу травы тянутся в рост, обгоняя друг друга, как шуршит, облака разрывая, луна, как на тенты палаток роса оседает, как роняет отжившие иглы сосна, и на углях зола остывает седая. Кто бы встал и напомнил, что время — ко сну, он так дорог нам — отдых короткий в походе... Мы молчим. То ль боимся спугнуть тишину, то ли слов, чтоб ее оценить, не находим._ * * *• Лес и травы жесткие. Чему тут удивляться? . Нечему. И все же удивленно замер на минуту: эти травы были так похожи на девонский, первобытно дикий лес, в котором — папоротник сонный и торчат хвощей гигантских пики, первоптицы, спрятавшись под кроной, бьют крылами... Древними веками враз пахнуло. Но передо мною тащатся лошадки и вьюками раздвигают лес палеозоя.