Сибирские огни, 1967, № 3

Бакланов ел с охотой, но аккуратно, неторопливо, дядя Федя — устало смежая веки, подолгу пережевывая, а Роман жадно. Ольга Сер­ геевна пг вглядывалась к ним, пытаясь угадать характеры, настроения незнакомых ей людей. Бакланов ей нравился. И его правильное, строго- ватое лицо, и манеры культурного человека. Старого тракториста с тем­ ным, будто высеченным лицом она хотела бы написать. Портреты старых людей ей удавались. А Роман отталкивал. Его выпуклые глаза, обве­ денные набрякшими веками без ресниц, не умели быть искренними. Он походил на императора Суллу —жестокого и деспотичного римского правителя. Представив себе Суллу в роли колхозного бригадира, Ольга Сергеевна усмехнулась. Бакланову не очень удобным казалось начинать острый разговор в присутствии художницы. Он уловил ее непонятную усмешку и еще боль­ ше застеснялся... Пожалуй, и другие будут стесняться и не выскажут откровенно, что у них на душе... — Устали наверно? — спросил он художницу.—Сейчас устроим вас в вагончике, с поварихами...— Бакланов позвал Дашу. — Нет, не устала,— кротко взглянула художница.— Я ведь хлеб не убирала... А ночевать буду у Даши... Она и не собиралась уходить от костра. Даже подобрала ноги под платье и обняла колени, собираясь, видимо, еще сидеть тут... — Вы бы пошли отдыхать, все-таки...—уже с настойчивой ноткой посоветовал Бакланов. Посмотрел прямо и добавил:— Тут у нас разго­ вор будет... Неинтересный для вас. Заскучаете. — А может, интересный?..—так же прямо глядя на Бакланова и то­ же настойчиво сказала Ольга Сергеевна. В глазах ее плясали огоньки — отсветы костра. — Ну, коли так, сидите,—гердито примирился Бакланов. Упрямст­ во или непонимание художницы обескуражили его. — Почему это, Роман Григорьевич, только два агрегата были се­ годня в работе? —спросил Бакланов. — Недоделочки... Утрясаем... Завтрева с полдня все пойдут...—отве­ тил Роман, добродушно моргая голыми веками. — Жатки почти все прошли через мои руки,— с прорвавшейся зло­ стью сказал Бакланов.— Если какие мелкие недоделки, так их и здесь на бригаде устранить бы полагалось. Ведь и на бригаду многих машин не доставили. Комбайны вот стоят, а лафеток нет. Лучшие комбайнеры еще только думают на бригаду явиться. Вчера с ними толковал. Гово­ рят, бригадир им два дня отпуску дал — сено вывезти к дому. — Это дело отменено седни... Завтрева все прибудут,— терпел строгий тон Бакланова Роман. Хотя щеки его и надбровья наливались кровью сдерживаемого гнева. Бакланов говорил, не меняя спокойной позы отдыхающего человека. — Мне это непонятно, что на словах вы, Роман Григорьевич, все время торопитесь, а на деле резинку тянете. С такими хлебами... — Тяжелые хлеба...— сказал дядя Федя. — Сколь примерно считаешь с га на вашем поле? — попытался свернуть разговор Муравьев. — Считать на обмолоте будем,—отрубил комбайнер. — Ты что, Бакланов? Хозяиновать в бригаде ходишь? Тебя ишо правление на это не утверждало,— с прорвавшейся злобой сказал Ро­ ман.—Твое дело партейное — агитацию проводить, с народом работать, сознательность воспитывать... А за уборку я отвечаю. Роман поднялся и пошел к вагончику. — Ты не шебути, бригадир! Возвернись-ко,— бросил ему вслед дядя 69