Сибирские огни, 1967, № 3

— Значит, может и сто тысяч центнеров... Очень солидная сумма зерна. И деньги по новым ценам возьмем большие.—Тут Ставерко пря** мо и открыто посмотрел в зал. — Я, товарищи колхозники,—сказал он,— весь тут, как на ладош­ ке. Вы меня избирали, и в эту минуту я с вами советуюсь. У меня то в душе, что за много лет первый такой у нас громадный урожай. И каждо­ му хочется от этого урожая свободно вздохнуть. Такое мы думали и по­ решили продать девяносто тысяч центнеров, чтобы по нашим нуждам владеть оставшимся хлебом, вольготно, значит, хозяйствовать. — Сколь на трудодень планируете? —спросил из зала сердитый мужской голос. — Два-три кило,—ответил Ставерко. — Не убрамши хлеб, чего его считать...—прогудел бас. — Не на авось считали. Имеем в глазах урожай...—сказал Ста« верко. — Собрать еще надоть... В глазах! Может, еще под снег уйдет... Головушки! Считай, коды в амбаре. — Три —это бы дело... — И два не мало... Ставерко поднял руку, утихомиривая голоса. — Я, значит, о том... Есть такие рассуждения, что по силам нам про« дать не девяносто, а сто тысяч центнеров. Конечное дело, подожмемся с фуражом и на трудодень поменьше обернется. Кто-то опять тонко присвистнул. — Кто это свистит? —спросил Ставерко.—Не свистеть надо, а вы* сказывать прямо, чего есть за душой. Не хорониться за правленскую спину. Роман из президиума неотрывно смотрел на Ставерко. Видел, как залился краской его затылок. — Мои думы в данном вопросе на две стороны пошли. Которым школьникам и то понятно, какую помощь дало нам государство за по­ следние годы. Налоги сбросили, цены на продукцию сельского хозяйства вверх вспрыгнули. Разве сравнишь то, что было,—с теперешним? Маши­ ны дают, кредиты. Значит, отдача должна быть от нас продукцией — хлебом, молоком, тем-другим. Это одна сторона. И она за то, что как только возможно больше надо нам продать государству хлеба... Ставерко стал глядеть поверх зала. — Другая сторона. Охота нам с этого урожая разом поднять кол­ хозника, чтобы он засыпал себе хлеба и знал бы —его эго хлеб, собст­ венный. Обратно с фуражом. Животноводство тоже без него трудно по­ дымать. Охота вольготно похозяйствовать. О людях думаешь, о колхо­ зе... Вот такие мои размышления. И если я тут где с толку сбился, то это не от личного интереса. Мои все думы о колхозе. Так вот, товарищи до­ рогие, сколько нам продавать? Задав этот вопрос, Ставерко круто повернулся и, не глядя в зал, пошел в глубину сцены. Сел там на стул. Зал молчал. Над задними рядами закрутились табачное дымки. Прошла минута, другая... Никто не шел на трибуну. Встал предсе­ датель собрания. — В молчанку, что ли, играть будем? Или как? — Ставерко вдолге не скумекал, а нам враз велишь? —с насмеш­ кой бросил кто-то. «Смеются...» —с тоской подумал Ставерко. В середине зала началось какое-то движение, перешептывание, подталкивание. Видно, посылали друг друга к трибуне. Потом поднял­ 4* 51