Сибирские огни, 1967, № 3

Борясь с чувством тревоги, охватившим его при виде тяжелых пше- личных полей, Калитин вел машину на малом газу, чисто останавли­ ваясь и забредая в хлеба. Он растирал колос в ладони, пробовал на зуб, брызгал на ладонь уже загустевшим молоко м зерна. И снова про­ должал путь к владениям колхоза «Красный флаг», к Трубному, который обычно сигналил начало уборки. Калитин не замечал ни красоты вечерней бронзовеющей в хлебах степи, ни синего неба, мятежно полыхающего пламенем заката. ...Ольга Сергеевна сидела перед этюдником и, как ей казалось, тщетно и безнадежно пыталась дать хоть какое-то зрительное впечат­ ление заката, хоть намеком, хоть воспоминанием похожее на эту прихот­ ливую игру красок. О, это степное небо! Большое и переменчивое как жизнь. Эта гор­ дая его красота, эта ширь, когда кажется порой, что ты стоишь лицом к лицу со вселенной. Эти бесконечно и неуловимо меняющиеся тона. Ну как, чем, каким непостижимым мазком дать вот это прозрачное лиловое облачко, через которое, как сдерживаемый порыв, просвечива­ ет другое, жаркое, багряное, с золотыми окраинами, с желтой пылью внезапных вспышек. Пожалуй, степь, цвета старой бронзы с муаровыми пятнами — островками еще зеленых хлебов,—ей удалась. Ощущается тяжесть, оби­ лие, огромность урожая. Пожалуй, неплох горизонт. Но вот небо... — Нет, это просто невозможно! — вслух сказала она. — И все-таки хорошо!— прозвучал за спиной мужской голос. Ольга Сергеевна вздрогнула и обернулась. — Простите,— сказал Калитин,— я вас, кажется, испугал. Он стоял совсем рядом и все смотрел на этюд, любуясь в нем глу­ биной и воздухом, своей возлюбленной степью там, на кусочке картона. — Вы и есть та самая художница из области? — Та самая.—Ольга Сергеевна поднялась со своего складного бре­ зентового стульчика. Она отошла подальше и с минуту смотрела на этюд. Ее больно укололо разочарование. Краски были грубы и статич­ ны. Нет сущности отраженной природы: движения. Без этого все, как бы ни выписал это, мертво. — Так, картинка, набросок,— конфузясь, сказала художница.— Не смотрите, не надо. Глядите лучше на это... В небе все еще совершали свою торжественную пляску пурпурные тона. Все же Ольгу Сергеевну тронуло искреннее внимание незнакомца. — Я шел к вам не прячась,—сказал Калитин.—Даже сначала ехал, дорога рядом, а вы ничего и не слышали. Давайте знакомиться. Не сер­ чайте, что помешал. Ольга Сергеевна протянула испачканную красками руку. Калитин пожал ее. Кожа его ладони была суха и прохладна. — Калитин, секретарь райкома. — Ольга Жаркова. Ольга Сергеевна,— поправилась она и остано­ вила долгий, внимательный взгляд на лице Калитина. Узкие длинные глаза его щурились приветливо и чуть насмешливо. Чем-то эти глаза были необычны и хороши. Должно быть, острым на­ смешливым прищуром. Или такими их делали темные брови, поднятые в резком своенравном изломе. Сильным, смелым и властным был высо­ кий лоб. Что-то, пожалуй, монгольское, диковатое было в этом лице, в этих бровях, в абрисе скул и в линиях крупного четкого носа. Губы улыбались неприметно, тонкими подвижными углами. Складки у рта и на лбу не старили лицо, но делали отчетливей все характерное в нем. 40