Сибирские огни, 1967, № 3

Над кроватью Вали все еще висит литография из «Огонька»-^ сказочно прекрасное здание, все устремленное вверх, пронизанно^ оолнцем московского утра. Просыпаясь, Валя встречала эту свою меч ту, улыбалась ей, доверчиво говорила с ней. — Маяк, маяк! Отвечайте. Дежурный? Примите телефонограмм} Председателю колхоза товарищу Калюжному. Здесь? Ну еще лучше Товарищ Калюжный! Завтра в восемь утра точно будьте в райкоме, Ваша явка... — Какого черта! Только что из райкома. Что там опять стряс лось?—слышно, как председатель сердито сопит в трубку. , Валя не знает, что стряслось. Она представляет себе усача Калюж кого и то, как он обиженно поднимает мохнатые брови. Они у него, ка пушистые гусеницы. И весь он похож на круглого мохнатого беспо койного жука. Вале немного смешно. — Не знаю, товарищ Калюжный. Такое указание... Обязательно, Валя прислушивается к протестующему сопению Калюжного и строп добавляет: — Очень важный вопрос. — Ладно,— покорно отрубает председатель. — Луконинский! Луконинский! — зовет Валя.— Где вы там? Слы шите? Куда вы оборвались? А мысли бегут, бегут сами по себе... Саша-то поступил. Такой уж он. И красивый, и талантливый, и во левой. Один из всего класса кончил с золотой медалью. Он жил у них потому, что так хотел папа. Валя сидела с ним на одной парте. Снача ла в классе посмеивались над этим. Но Саша сказал: «Никогда не обра- щай внимания на пересуды людей. Иди своим путем. А то растворишь- ся, размякнешь. У человека, если он хочет чего нибудь добиться, дол­ жен быть железный характер. Характер. Понимаешь?» Саша учился только на «отлично» и теперь он в Москве, в фи­ зико-техническом. Он давно избрал свою дорогу. Буду ученым атомнн- ком. Вот увидишь! И тут же сообщил, что атомная наука грозная атомникам не следует иметь семьи. «Поняла?» — спросил он много значительно. Валя покраснела и сказала, что поняла. «У нас просто дружба!» — сказал Саша... Он совершенно напрасно говорил это, у Вали и в мыслях ничего иного не было. Любовь? Это что-то такое, что случается со всяким, как, например, корь, но это будет когда-то там еще... К тому же долгой любви не бывает, а коротенькая ни к чему. Так говорил Саша. Он гово- рил: ученые не должны влюбляться, но целиком отдавать себя науке.— Если уж женюсь, говорил он,— то на женщине, которая занимаетея моей наукой. Как, например, супруги Кюри. Саша решил, что у негс должна быть совсем особая судьба. Папка1 говорит, что Саша себя выдумал, что он совсем не такой! прагматист, а просто у него было трудное детство. Без отца, с больной матерью. И он много пережил. Вот почему папа привез его из города и оставил жить у себя в семье. Мама была против. «Это же такая от- ветственность!» — говорила она. — Луконинский, Луконинский... Ну где же вы?.. Примите телефо­ нограмму... На конкурсных экзаменах у Вали не хватило одного балла. Как стыдно было возвращаться! И не было Саши. Только папка. Папка все понимает. Валя хотела быть журналистом. «Вот и пиши в нашу районную газету,— сказал папка,— работай, смотри, как люди живут. Это как раз и надо журналисту прежде всего». Люди для него самая главная: 34