Сибирские огни, 1967, № 3

стоит поговорить об этом и внести, так сказать, ясность. И я думаю, что вопрос, поднятый товарищем... — Ставерко,— негромко подсказал Калитин. — ...товарищем Ставерко, поднят, так сказать, не случайно. Что, по-видимому, некоторые, как он выразился, «хозяева», думают аналог гично. Словом «хозяева» товарищ Ставерко, я думаю, определил не только руководителей колхоза, но, главным образом, колхозников, так как именно они являются хозяевами. И я думаю, что нам следует по­ говорить об этом весьма серьезно.—Алексей Иванович подождал от­ клика...—Да, кстати,— спросил он, обернувшись к Ставерко,— колхоз­ ное собрание обсудило вопрос о продаже хлеба государству? Ведь мы называем тут цифры обязательств по продаже. Обязательств,—под­ черкнул Паладин. — Не обсуждало пока,— смущенно ответил Ставерко.—Да нам и без того думы ихние известные. Девяносто можем. Сосчитано. Алексей Иванович пожал широкими плечами, взглянул на Кали- тина и сел. Калитин встал, опершись обеими руками о стол. Сухощавый, стройный, в известном всему району старом «уборочном» черном ки­ теле он походил на готовую взлететь птицу. На умную, пожившую и полетавшую уже на многих ветрах птицу, которая знает, как взлететь и куда приземлиться. Глаза его щурились веселой хитростью. — Ну, что же,— совет дельный. Давайте поговорим. Кто хотел бы высказаться?.. Калитин охватил людей емким взглядом. За те годы, что Калитин возглавлял райком, он, как казалось ему,—и это было почти правдой —знал не только то, что думает сей­ час про себя каждый из них, но и то, как поведет себя каждый в са­ мом остром деревенском вопросе, называемом хлебозаготовками. Вон сидит Трубный —старейший из председателей артелей. Он знает цену хлебу и крестьянскую душу. Но Трубный — хозяин другого масштаба. Государственного масштаба хозяин, и он не пойдет на по­ воду у Ставерко. Ставерко. Что он знает о нем? Есть люди, которых сколько бы ни знал, а все что-то остается в них недоговоренное. Отслужил в армии молодой коммунист. Энергичен, ретив на работу. Грамотен. Безусловно, неглупый человек, скромный. Молчун. И что-то еще, чего он, Калитин, не понимает в нем. Чем продиктовано его выступление? Какие чувства руководят им? Желание сердца дать колхознику взахлеб насытиться пришедшим в колхоз богатством и этим подальше отбросить накопив­ шееся за долгие годы неверие в улучшение колхозной жизни? Хорошо- бы так. Это —.легче и проще. Или душа крестьянина-собственника про­ снулась и выдала себя? Это труднее и опаснее. Кстати, ведь это Сало­ пов должен был провести в «Заре» колхозное собрание по обязатель­ ствам! Салопов! Почему не провел? А я почему не спросил? Оплош­ ность. Серьезная политическая промашка. Понял ли это Салопов? Второй секретарь сидел в конце длинного стола заседаний. Он о чем-то весьма заинтересованно шептался с директорами совхозов. Не понял. Безучастен... На глаза попался председатель колхоза «Красный Иртыш» Семи­ палый. Этот тоже, как видно, ничего не понял. Слабый человек. Без большой мысли. Попивает. Колхозники держат его за мягкость харак­ тера. Всем любит угодить. Руководителей нередко любят за слабость характера. Мол, добрейшая душа, чуткий. А на деле —хлипкая душа, трухлявая. 28