Сибирские огни, 1967, № 3

ную, задумываясь над кровно наследственными чертами своего и своих земляков ха­ рактера, дает, может быть, и не полное, но достаточно достоверное поэтическое их определение: Род суровый! Люди-непоседы, По тайге любившие скитаться, О, мои решительные деды, Знатоки земли и рудознатцыГ Сибиряк, Я тоже с малолетства Закалял себя в пути суровом, Потому что получил в наследство Страсть к труду И страсть к дорогам новым* Но обратимся еще к одному из подлинно органичных и плодотворных истоков формирования поэтического образа Сибири, главного героя Сибирианы, связанных с самыми глубинными, движущими силами нашего строя и его великих завоеваний, в локально-сибирском «разрезе» и общих связях. Выше уже говорилось, что с изначального и принудительного «поселения» русской поэзии на сибирской земле, а затем и с появлением в крае первых собственных по­ этических родников и ростков, она, поэзия, всегда творчески-заинтересованно и сочув­ ственно соприкасалась и сострадательно, протестующе отображала жизнь и судьбы многоязычных, первобытно-темных, доведенных до вырождения и вымирания малых сибирских народностей. Тех народностей, которых Пушкин в своем «Памятнике» на­ звал «ныне диким тунгузом», выразив надежду, что когда-нибудь и до него, как «по всей Руси великой», «слух обо мне пройдет» и «назовет меня всяк сущий в ней язык». Эта гуманистическая и прогрессивная традиция русской литературы получила невидан­ ное углубление и небывалый расцвет в советское время, став подлинно ведущей, оду­ хотворяющей идеей для поэзии, живым поэтичесжим воплощением великого родства и дружбы всех народов страны. На примере творчества сибирских поэтов (И. Мухачева, А. Ольхона, К. Лисовского и других) уже было показано то братское благотворное влияние и содействие, какое оказала и оказывает русская советская поэзия (как соб­ ственным творчеством, так и переводческой работой многих русских поэтов) на от­ крытие и разработку народно-поэтических богатств, рождение и расцвет литератур, ранее почти «безмолвных» и в большинстве «бесписьменных» народов края. Бурятский поэт Шараб Намбуев, как бы перекликаясь с приведенными мною в начале горестными, робкомечтательными строками своего якутского собрата-предшественника А. Софро- нова, с радостной гордостью утверждает: От сказов прадедов моих. Из родников былин народных И я веду мой скромный стих Для всех друзей моих свободных» Опять-таки невозможно даже перечислить и назвать хотя бы самые видные име­ на и выдающиеся произведения поэзии народов автономных республик и областей Си­ бири, которые уже составляют целые этапные главы Сибирианы и с нарастающим с каждым днем поэтическим многообразием и национальной самобытностью пополняют и обогащают ее страницы. Это — предмет особого и вполне назревшего, ждущего своих «пионеров» исследования. Но можно сказать лишь, что эти главы Сибирианы, при всей многокрасочности и многозвучности национальной формы и народных поэтических тра­ диций, несут в многоязычную советскую поэзию общие и главные для нее идеи социа­ листического единства и братства всех народов нашей страны, самые насущные идеи современности. Один из зачинателей литературы Горного Алтая, даровитейший поэт- импровизатор, драматург, певец и сказитель Павел Кучияк выразил это так на основе народной легенды: 185