Сибирские огни, 1967, № 3

КРИ1Т101КА Александр СМЕРДОВ Рождение Сибирианы Эти заметки не претендуют на исчерпывающую глубину и разносторонность исто­ рико-литературоведческого исследования, на какие-то многозначительные обобщения, касающиеся нашей литературы в целом. Это всего лишь некоторые раздумья и рассуж­ дения, вероятно, во многом личные и приблизительные, связанные с наступающим Вели­ ким Пятидесятилетием нашей жизни и с таким знаменательным не только для нас, ли­ тераторов, фактом, как исполняющееся в эти дни 45-летие «Сибирских огней». И каса­ ются они в большей мере только одного, весьма примечательного и своеобразного явления в развитии нашей русской советской литературы, а именно: с и б и р с к о г о (условно говоря) притока громогласной и многоцветной, безбрежной и бездонной реки, именуемой Советской Поэзией... Начала и родники этого широкого притока, наверное, надо искать в сумеречной глубине и отдаленности былых веков — в разудалых и горемычных напевах казацкой и крепостной голытьбы, бежавшей от царей и бояр через Каменный пояс в неведомые и неоглядные края, где рыскали по немятым травостоям и метельным снегам кучумовы орды, где кочевали и бедовали в степных просторах и таежных кряжах многоязычные пугливые племена и родовые общины. Слышатся эти далекие отголоски в артельных припевках запотелых гребцов, размашистых лесорубов, двужильных старателей и мет­ коглазых зверобоев — первых следопытов, землепроходцев и рудознатцев необетован­ ных далей и угрюмой глухомани. И еще пронзительней, ближе доносятся до нас зау­ нывные и протяжные, как завывание бурана, песни колодников и ссыльных посе­ ленцев... Да, изначально текли эти песенно-изустные переливы от Волги и Дона к Оби и Енисею, от престольной Москвы-реки и державной Невы к Саянам и Байкалу, несли по этапным трактам и вьюжному бездорожью в глухоманное сибирское безлюдье русскую необоримую жизнестойкость и пытливость, дух вольнолюбивый, боль и мечту русской души. Но вот, даже невообразимо как вырвавшись из-за каменных стен николаевской реакции, за полосатые шлагбаумы жандармской охранки, воскрылил и пророкотал над всей Россией пламенный пушкинский глагол — грозно-пророческим и призывным посла­ нием «во глубину сибирских руд». И ему отозвалась страстномятежным откликом за­ мурованная в подземелье, прикованная к каторжной тачке декабристская муза: «Мечи скуем мы из цепей и пламя вновь зажжем Свободы!..» Грянули ответно из сибирской шири могучие раскаты рылеевского «Ермака» и Давыдовского «Баргузина», подхвачен­ ные народным раздумчивым и гневным песнопеньем по всей русской земле. Жарко, по­ рывисто вчитывалась народовольческая разночинная молодежь, вслушивалась глубин­ ная крестьянская Россия в страдальчески-скорбные, проникновенные главы некрасов­ ских «Декабристок»,— и сколько русских сердец устремлялось в сибирскую безвестность 174