Сибирские огни, 1967, № 3

росли, вместе ходили в трехгодичную шко­ лу, которую организовала в крестьянской избе приезжая учительница Надежда Ива­ новна, вместе бились в гражданскую с бан­ дами купца Петухова Потом их пути разошлись. Он, Федор Матвеевич Елисеев, пошел работать в тай­ гу, в лесничество, а Егор Иванович Головин (да, да, Головин. Их ведь, Головиных, в Казачьем Лугу —уйма) вступил в колхоз. Однако, когда началась Великая Отече­ ственная война, снова очутились вместе и бок о бок дотопали до самого Берлина. Как часто вспоминали они на привалах свой далекий Казачий Луг! Они, увидевшие своими глазами почти полмира, молили судьбу лишь о том, чтобы отпустила им счастье хоть раз еще взглянуть на родное село. И судьба оказалась к ним великодушна. Оба вернулись в сорок пятом домой. Но то, что они увидели здесь, им даже не мерещи­ лось в самые трудные минуты. Угрюмо, неласково встретило их истер­ занное, изломанное войной село. Хоть и не ступал на их землю враг, хоть и не было здесь разрывов снарядов, выглядело оно просто страшно. Босоногие голодные ребя­ тишки, бабы, тянущие за веревку коров, которые запряжены в телеги, в бороны, в молотилки,— вот облик тогдашнего Казачь­ его Луга. Каждой своей частичкой село кричало: «Помогите! Помогите мне, мужи­ ки! Видите, как худо без вас!» И, едва поцеловав жену да детишек, Федор Матвеевич Елисеев сразу впрягся в работу .. А Егор Иванович не выдержал. — Эх, Федор, Федор, разве мы за то воевали, чтобы здесь с голоду подыхать? ■сказал он,—Да чтобы восстановить это по­ рушенное хозяйство, нужна тысяча лет! Еще в армии научился он фотографиро­ вать, имел трофейный аппарат. И вот. по­ весив его через плечо, подался Егор Ива­ нович в Красноярск. Откровенно говоря, Елисеев не верил в его затею, думал, что вот-вот вернется беглец в село. Но нет. Проходили месяцы, проходили годы, а Егор Иванович не возвращался. А потом узнал лесник Елисеев, что жи­ вет его бывший дружок припеваючи. Же­ нился на какой-го врачихе, специализирует­ ся на портретиках. Имеет собственный дом, телевизор, приемник и прочую всячину, а кроме этого, собирается купить автомобиль. Защемило тогда сердце у Федора Мат­ веевича, засосало Нет, не от зависти. От чего-то такого, что и объяснить невоз­ можно. «А может, и правда, заглянцованные портретики важней для общества, чем хлеб насущный, чем лес, чем пушнина?.. Ведь сказано же: от каждого — по способности, каждому —по тпуду .» А тут Егор Иванович и подъехал на собственном, только что купленном автомо­ биле, решив провести отпуск среди родимой природы. Вот, пожалуй, и все. — А вот и я,— устало проговорил Егор Иванович, бросая на землю охапку соло­ мы.— Ух, и темень, кое-как насобирал. — И зачем тебе надо было ходить за ней? — проворчал Елисеев,— Ничего, поси­ дел бы ночь и на травке.— Он поднялся, взял из кучи несколько припасенных вале­ жин, бросил в костер. Костер сперва вроде затух, но потом, набрав силу, вспыхнул'так ярко, что осветил не только наши лица, но и большой кусок берега, кустарники, сон­ ную воду Яшкина плеса. В лопухах что-то хлюпнуло, и вдаль побежала острая стрел­ ка волны. — А вы знаете,— неожиданно прогово­ рил Егор Иванович, приподнимаясь с соло­ мы.— Ко мне сейчас приходило детство... — Ишь ты,— вздохнул Елисеев,— А чего это ты трактор останавливал? Что-то долго огни стояли на одном месте. — Да так,— отмахнулся Егор Иванович. Но потом все же рассказал: — Стычка была с трактористом. И что за молодежь пошла! Взялся пахать, а с по­ ля половина соломы не убрана, в копнах лежит. Вот и прет он прямо через нее, не пашет, а ковыряет. Я было решил его от­ читать, а он скалится: «Ни хрена,— гово­ рит,— не случится. Весной все сравняется. Это же зябь». Ну, я начал наседать по­ строже, а он и спрашивает: «А ты кто та­ кой?» Я говорю: «Бывший хлебороб, вырос­ ший на этой земле».— «А, бывший,— ухва­ тился он за слово.—Так какого черта тогда здесь отираешься? Иди в свое прошлое. Много тут вас, указчиков, шляется по по­ лям!» Егор Иванович надолго замолк. А потом обиженно заключил: — Вот она, ситуация! Ведь знаю, что я прав, а он виноват, но все же в стычке на­ шей наверху оказался он. — Да, ситуация,— вздохнул Елисеев. — А ничего,— вдруг яростно рубанул рукой воздух Егор Иванович.— Я завтра же утром пойду к председателю. Доложу. Как же это так? Кто же дал право так отно­ ситься к земле? ■ — Правильно говоришь,— сказал (Ели­ сеев.— А вот имеешь ли ты моральное пра­ во говорить так — вопрос. — Но это же моя земля! — Была когда-то твоя. А потом ты ее предал... Я думал, что разгорится спор. Однако Егор Иванович ничего не ответил, снова уставился на огонь. О чем он думал? Может быть, вспоми­ нал свое детство, может, думал о прожи­ тых годах? Не знаю. Так все сидел, сидел неподвижно и смотрел на огонь. А когда на востоке заалела заря, когда над плесом поплыл легкий голубоватый ту­ ман, когда закричала в прибрежных кустах сойка, сообщив о наступлении нового дня, когда проснулся бывший лесник Елисеев и погух наш костер, Егор Иванович тихо про­ говорил: 170