Сибирские огни, 1967, № 3

чаще всего на их с Иваном столе были кар­ тошка, да грибы, да моченая брусника. Но разве в этом главное? Главное, что была любовь, такая же чистая и вечная, как та­ ежный воздух, как яркий свет искрящегося млечного пути... А потом началась война, Иван ушел на фронт, был ранен — вернулся домой с ос­ колком в груди. И осколок этот и доканал его. С тех пор прошло четырнадцать лет. Если бы не сын, если бы не трудная рабо­ та промысловика, вряд ли вынесла бы Анна такую тяжесть. ...Браконьера Беспалова сначала судили у себя, в Казачьем Лугу, в помещении сель­ совета, на заседании совета общества охот­ ников и рыболовов. Когда Анна вошла туда, то первым, ко­ го увидела, был секретарь райкома партии по идеологии Николай Николаевич Бунин. Анна остановилась у порога, но Бунин по­ звал: — Проходите, проходите ближе, Анна Ивановна. Анна села рядом с секретарем. — Часто у вас бывают такие стычки, как с Беспаловым? — спросил он. — Не часто, но бывают. — Да, не вглядываемся мы в людей, и жизнь нас учит, жестоко учит. Собрался народ, началось заседание. Беспалов вел себя здесь совсем не так, как в тайге. Извивался, бил себя в грудь кула­ ком, плакал, ссылался на прежние заслуги. Охотники не поверили этим слезам — поста­ новили передать дело в суд. Бунин сказал, что завтра на бюро будет стоять вопрос о снятии Беспалова с работы в о пребывании его в партии. —1А вам спасибо! — сказал он Анне. Ночь у костра Нас было трое. Мы сидели у костра и неторопливо бесе­ довали. Над Яшкиным плесом опускалась ночь. Где-то в камышах крякали невидимые ут­ ки, над берегом расползалась сырая про­ хлада. В полукилометре от нас, по ту сто­ рону плеса, тарахтел натруженно трактор, бросал во тьму два желтых пучка света. Позади трактора светило яркими огнями село. Нас было трое, как я уже сказал: лес­ ник Елисеев, его приятель из города Егор Иванович и я. С лесником Елисеевым у нас была дав­ няя дружба. Еще года два назад познако­ мились мы с ним в Еланской лесосеке. Тог­ да в «Лесной промышленности» был опуб­ ликован очередной почин не то архангель­ ских, не то сахалинских тружеников тай­ ги, и редактор отправил меня в леспромхоз организовывать отклик. Отклик я тогда не организовал, потому что встретился на лесосеке с Елисеевым. — Вы посмотрите, что творят парази­ ты! — обратился он ко мне, узнав, что я из^ газеты.— Вы посмотрите, что творят! Я посмотрел в ту сторону, куда он пока­ зал. И, честное слово, даже мне, человеку, не сведущему в делах леса, стало ясно, что тут что-то неладное. Участок, где уже прошла вырубка, был похож на поле нелепой и беспощадно-от­ чаянной битвы. Казалось, дикий смерч про­ летел над этим местом. Неубранные, нава­ ленные как попало сучья. Поломанный, по- кареженный молодняк. Одиноко торчащие сухостоины. Тут и там валяющиеся бревна с небрежными надписями на торцах: «дро­ ва». — Но ведь за это надо судить! — Черта с два их осудишь,— возразил с отчаянием Елисеев, показывая на лесору­ бов.— Все пороги уже посбивал, с кем толь­ ко ни говорил — бесполезно.. Им, видишь ли, кубометры нужны! — А вы сами для чего? Ведь, насколько мне известно, у лесничества большие пра­ ва. — Какие там к черту права! Вся и за­ гвоздка в том, что прав у нас нету. Не мы им диктуем, а они нам. Как скажет дирек­ тор леспромхоза, так и пляши А директо­ р у— что? Директору план давай. По возвращении я рассказал обо всем редактору, написал большую статью в га­ зету. Вопрос о варварской вырубке леса стоял на бюро. Кое-кому изрядно влетело. Однако после этой шумихи Елисеев по­ бедителем не остался. Его торжественно, на несколько месяцев раньше срока, спровади­ ли на пенсию. Через некоторое время, встретив его как-то на улице, я спросил, как настроение. — А по-прежнему: как и раньше, по­ стоянно бываю в лесосеках, требую, ру­ гаюсь, спорю. Я им все равно покоя не дам. Ишь ты, пенсионера нашли! Тогда мы еще не знали, что скоро в Москве соберется Пленум ЦК и раз и на­ всегда разрешит этот спор. В пользу быв­ шего лесника Елисеева, в пользу истины. — А между прочим, что такое истина?— начал сегодня Елисеев разговор у костра.— Мне кажется, это когда человек во что-то верит и всю жизнь борется за свою право­ ту... А, Егор Иваныч, как ты считаешь? Ну, вот твое умудренное жизненным опытом мнение: что ж такое истина? — А, пошел ты,— огрызнулся Егор Ива­ ныч. Грузный, с заметно проступающим животом, с пухлыми, как у поварихи, ще­ ками, он поднялся с земли, сказал:— Холод­ но что-то. Сентябрь. Пойду-ка на поле, при­ несу немного соломки. И направился в темноту. — Послушай, Федор Матвеич,— обра­ тился я к Елисееву.— Что это за человек? Ведь я ничего не знаю о нем, кроме того, что он ваш старый друг да что его зовут Егор Иваныч? — Что за человек, спрашиваешь?.. ...Они были когда-то друзьями. Вместе