Сибирские огни, 1967, № 3

— Мыслишка есть, дорогие товарищи. На Долгом озере вся ряска посохла. Бес­ кормица Не садятся на него больше утки. А слыхал я, есть на свете водяной рис — первеющий птичий корм. И разводится бы­ стро. Помогите достать семян.. У Ефимова по закупу план трещит, с благоустройством не все в порядке, а ему в это время уточек диких подкармливать предлагают. И Ефимов хмурит брови, сер­ дито закручивает на палец седой ус. А Яков Черных ждет, что он скажет. Его сухопарая, долгая, как жердь, фигура пе­ реламывается надвое, так как он ставит локти на колени и низко-низко опускает го­ лову. И вдруг эта фигура резко распрямляет­ ся, голова взлетает вверх. — Мы не должны ждать милости от природы, взять их у нее — наша задача,— почти кричит он.— Кто это сказал? — Ладно, Яков Ильич,— стучит ладонью о стол Ефимов.— Беру грех на душу, обе­ щаю помочь тебе в этом деле. — Давно бы уж так,— удовлетворенно говорит Черных и тихонько, держа шапку в руке, выходит из сельсовета, чтобы через месяц, а может, через неделю появиться опять с какой-нибудь неожиданной идеей. После того как Яков Черных построил свой дом над рекою Синюхой, слава о нем, как о человеке незаурядном, разлетелась по всей округе. Однажды из краевой молодеж­ ной газеты специально к нему приехал кор­ респондент. — Скажите, пожалуйста, товарищ Чер­ ных, как, при каких обстоятельствах пришла вам в голову мысль создать столь строй­ ный архитектурный ансамбль? Яков неторопливо свернул брезент, на котором сушились сосновые семена, вытер о фартук руки. — Не ансамбль это — дом. Жилой, зна­ чит. В старом тесно стало: семья у меня, старики... — Нет-нет, не о том: я про оформление, про краски... — А что — краски? Их сейчас в скобя­ ном магазине сколь хошь. Так и не добился от него стройного рас­ сказа приезжий журналист. А почему не добился? Не с того вопроса разговор на­ чал. Ему бы прийти запросто, по-товари­ щески и спросить: — Ну, как ты живешь, таежник Яшка Черных? Чем дышишь, бедовая твоя го­ лова? И пригласил бы его тогда Яшка в гор­ ницу, поставил на стол бутылку «Рябинов­ ки» и раскрыл перед ним свою душу. Рас­ сказал бы. как любит природу, как радует­ ся ее красоте, а возможно, рассказал бы и о том, как заметил однажды под Колоди­ ной крохотный росточек, как ворочал эту колодину чуть не целый день, придумывая разные архимедовы хитрости, и как радо­ вался потом, много лет спустя, ког­ да этот росточек превратился в стройный высокий тополь. А после повел бы журналиста в лес н показал бы такое, что тот, не спрашивая, понял бы, откуда взялась у Яшки эта «идея оформления», эта «находка в сочета­ нии красок». Через несколько дней Яшку снова уви­ дели в сельсовете. — Федор Романыч,— обратился он к Ефимову,—будь человеком, выдели мне на недельку пару человек и, если можно, ло­ шадку. — Это еще для чего? — Плотину хочу построить на Синюхе. Понимаешь, поляна там одна есть: кочки, топь, комарье — одна унылость. И утки — мимо, мимо, куда-то за Енисей. А если бы плесик был, водоем то есть, никуда бы они, милые, не подались. И рыба завелась бы... И все это — под боком, рядом с Казачьим лугом. — Ну, знаешь, друг любезный, мне уже надоело! — рассердился Ефимов.— Нет у меня ни лошадки, ни людей свободных. — Да ты... — Хватит, даже разговаривать не хочу1 — Что же,— Яков Черных переступил с ноги на ногу,— тогда я своими силами. — Валяй! Куда пошел Черных из сельсовета, с кем говорил, что делал, Ефимов не знал, но только в воскресенье увидел на улице це­ лый отряд местных охотников с пилами, топорами, лопатами. Люди направлялись вверх по Синюхе. Рядом с Черных шагали Прокопий Петрович Головин, секретарь райкома комсомола Юрий Кузнецов и даже «вечный скиталец» Григорий Кузьмич Мед: ведевских. — Вот ведь оглашенные,— проворчал Федор Романыч и пошел на конюшню за­ прягать сельсоветскую лошадь... Так и возник в полутора километрах от Казачьего Луга Яшкин плес — большое- болыпое синее озеро. Как только приходит весна, кружат над ним табунки крякв, чир­ ков. Садятся, плавают, кормятся ряской. А летом, когда полуденное солнце заставля­ ет раствориться коробки кувшинок, в чи­ стом, прозрачном воздухе плывет мелодич­ ный звон — это разноголосо пищат утята, кувыркаясь среди лопухов. Необъяснимая радость охватывает серд­ це, когда бываешь на этом плесе, легкость и силу чувствуешь в себе. Это, наверное, от удивительной игры красок на воде, от вет­ ра, от запаха свежести и чистоты. А Яшка Черных все так же ходит по тайге, исполняя свои нелегкие обязанности лесного стража, и все так же нет-нет да и наведывается в сельсовет. Недавно, напри­ мер, предложил засадить весь Чертов пу­ стырь молодым сосняком, чтобы превратить его в парк. И засадит, с него станется. Федор Романович Ефимов ушел недавно на пенсию. На его месте теперь молодой па­ 165