Сибирские огни, 1967, № 3

% В. П. ЗАЗУБРИНА-ТЕРЯЕВА КАК РОЖДАЛИСЬ „ДВА МИРА 66 (из воспоминаний о В. Я. Зазубрине) Шел 1919 год. В Омске кипела необы­ чайная для него жизнь: тихий мещанско- купеческий город вдруг сделался ставкой «главковерха» адмирала Колчака. Насту­ пили беспокойные, тревожные дни. На ули­ цах появилось много военных: белогвардей­ цы, чехословаки, интервенты — кого толь­ ко не было среди них; слышалась француз­ ская, английская, японская, итальянская речь. В город вливались все новые и новые толпы беженцев. Могла ли я тогда думать, что в это время в Омске, хотя и очень не­ долго, был и Владимир Яковлевич Зазубрин и что судьба потом сведет нас в г. Канске. Сибирская сельскохозяйственная акаде­ мия («Сибака», ^.ак ее тогда называли) на­ ходилась за городом. В начале учебного го­ да нас, студентов, оттуда выселили. Все учебные корпуса были заняты под госпи­ таль. Нам отвели в центре Омска особняк купчихи Шаниной, но и там мы удержались не долго: особняк понадобился французам. В конце концов попали мы в помещение бывшего винного склада. Огромная темная комната, окна с решетками. Даже днем приходилось заниматься при тусклом элек­ трическом свете. Но электричесто горело редко. Профессор читал лекцию при огарке свечи. В полумраке неясно видно было толь­ ко его лицо. Скоро занятия вообще прекра­ тились, все школы в Омске были закрыты и отданы под казармы. Студенты разъехались кто куда. Какое-то время я работала на селекционной станции, но события нараста­ ли так стремительно, что мне пришлось все бросить и ехать домой в Канск. Железнодорожный путь был забит эше­ лонами с солдатами и беженцами. Когда я вернулась в Канск, то и через него уже ка­ тилась на восток людская волна. Сани с людьми, обозы, орудия... К городу, тесня белых, подступали части Красной армии и вышедшие из тайги партизаны. В конце декабря 1919 года в нашем до­ ме одним морозным утром (а морозы стоя­ ли жгучие) появился человек — высокого роста, в огромной овчинной шубе с высоким воротником, в черной папахе с красной лен­ той, обросший черно-смоляной бородой — партизан. Очень впечатляющая, колоритная фигура. Назвался Владимиром Яковлеви­ чем Зубцовым и предъявил ордер на ком­ нату. Огромная шуба, высокая папаха, бо­ рода делали его старше, чем он был на са­ мом деле. Поэтому мною он был встречен весьма почтительно и с большим интересом. Владимиру Яковлевичу было тогда двад­ цать четыре года. А на третий день наш партизан заболел. Вызвали врача, который всех нас лечил, устроили семейный совет — что делать? Врач сказал: «Сыпной тиф. Надо бы изоли­ ровать, но все больницы забиты больными. Они лежат по двое на кроватях, даже на лестницах. Если отправить в больницу,— не выживет. Верная смерть. У больного тяже­ лая форма тифа. Если кто-нибудь из вас сможет за ним ухаживать, то оставьте его у себя». Моя мать помолчала, встала, вошла в комнату к больному. Постояла около него и решительно сказала: — Оставим! Ухаживать найдется кому. Да и как она могла быть равнодушной, ведь у нее были партизанами два брата. Все вздохнули с облегчением. Как-то не по себе было видеть молодого, сильного че­ ловека беспомощным и ничем ему не по­ мочь. Ухаживала за ним моя старшая сестра Анна. Болел Владимир Яковлевич тяжело и не один раз находился на волосок от смерти. Сколько раз казалось — вот умрет: похолодеет, посинеет, нет дыхания, нет пульса. Тогда все волновались, бегали с грелками и, затаив дыхание, ждали — вер­ нется ли к жизни. Бредил. В бреду кричал: — Огонь! Огонь! Колите его! Колите!.. Пожалуй, больше всего его потрясли до­ роги отступлений, дороги ужаса и отчаяния. — Опять трупы! На дороге! Уберите их! Уберите! Через месяц больной стал поправляться. Его переполняли впечатления короткой, но богатой событиями и переживаниями воен- 153