Сибирские огни, 1967, № 3

к сестре^ а она очень дорожила его отношением к себе, была с ним в постоянной переписке и каждую свою новую вышедшую книгу дарила ему с трогательной надписью. В личной переписке сестры сохранились некоторые его письма. Об одном из них, полученном Лидией Николаевной за несколько месяцев до ее смерти, мне хочется упомянуть. Оно особенно взволновало сестру. Я помню, как выйдя из своей комнаты с письмом в руках, она сказала мне: «Грустное и горькое получила я письмо от Нико­ лая Павловича»... Она разрернула письмо и прочитала некоторые строки: «Жизнь уходит — этого не остановишь. Мне иногда странным кажется: ведь в самом понятии жизнь заложена вечность (бессмертие), а жизнь все же кончается... Раньше я твердо верил, что увижу Валерьяна, а теперь думаю — жизнь братьев оборвалась навсегда, они живут только в воспоминаниях и только для меня. Другие Есе забыли... Жаль, что мы живем только один раз помалу и делаем много ошибок, словно пишем черновик, а переписывать набело нам не дают. Отсюда и нелепицы жизни». Она вложила письмо в конверт, подошла к окну и долго стояла молча. Потом, повернувшись ко мне, сказала: «Забыть ничего нельзя... Нельзя забыть о том, что лю­ ди когда-то дали друг другу. Бесследно ничего не проходит...» Уже нет среди нас людей, о которых я сейчас вспоминаю, но однажды зажжен­ ный костер этими энтузиастами продолжает гореть ярким пламенем «Сибирских ог­ ней». Ибо, когда бы ни кончалась человеческая жизнь,— жизнь писателя или худож­ ника остается, и созданные им образы будут долго жить в памяти людей.