Сибирские огни, 1967, № 3

там. Пусть как угодно здоровы Вы, и у Валериана крепкие кулаки —- мертвечина там, нельзя там быть. Видите, неприлично повышаю голос, плохо доказываю. Но, Лидия Николаевна, уходите оттуда, говорю Вам это, и больше пилить не буду, уходите поскорее... Нужно тут сидеть со своим лотком, нельзя уходить. Сейчас у них поход на Вас. Он был решен задолго до появления Вашей новой вещи (прочту и немедленно напишу), так что справедли­ вости, конечно, никакой тут нету. Но все, что есть лучшего п этом го­ роде, говорит о Вас, думает о Вас, как надо. Мелкая напостовская грязь потому, кажется, так и брызжет сейчас на Ваше имя, что в самых широких кругах за Вами молчаливо признали право писать, как Вам хочется, выйдет дивно — так. Не выйдет — тоже Ваше дело. Но и есть привилегия таких ужасно талантливых людей, как Вы. Берут ее с одного удара, и навсегда, никто уж после отнять не может. Вы не сердитесь? Мне так хочется Вас просить. Напишите скверную, совершенно нелепую, кверх ногами бегающую вещь. Это нужно, без этого нельзя сделать ни одного шага вперед. И пусть эти сукины коты ее проглотят. По головам их, чтобы не смели трогать того, что художник покупает себе такой тяж­ кой ценой’ его творческой независимости, его права валяться в канапе или ходить по потолку. Между прочим: работаю декабристов, скоро при­ еду к Вам. Отчасти из-за них, и очень из-за Вас. Мы продадим там все Ваши и родственников вещи, и вместе уедем оттуда, поплевав на окру­ жающих. Милая Лидия Николаевна и Валериан Павлович, уже пятый листок. На днях напишу Вам о Пильняках, Иванове, театре и вообще. Сейчас бурная сцена, которую Вам сделала, извела все мои силы. Не могу. Оти­ раю холодный пот с чела, и Вы не знаете, как Вас люблю. Л ариса.» «Ленинградский период» жизни Валерьяна Павловича и Лидии Николаевны закончился в 1932 году. Они снова, и уже постоянно, переехали в Москву, поселив­ шись в доме, построенном для писателей по проезду МХАТа. Из Москвы Валерьян Павлович и сестра часто выезжали с литературными вы­ ступлениями на Урал, в Магнитогорск, Одессу, Харьков. Неоднократно Валерьян Павлович в эти годы совершал длительные поездки по Алтаю, а также по Уралу, где собирал материалы для своей давно задуманной кни­ г и— большого исторического романа «Яик уходит в море». Останавливаясь в стани­ цах, он записывал рассказы старых казаков о прошлом, собирал старинные казачьи песни, легенды, поговорки. Делясь своими планами с Лидией Николаевной, он говорил, что это будет его лучшая книга из всего, что он написал раньше. Большой интерес к этой работе проявляли друзья Валерьяна Павловича: Е. Пср- митин, Н. Смирнов, А. Калиниченко. Интересовался книгой и А. С. Новиков-Прибой. Он и А. В. Перегудов, оба страстные охотники, любили Валерьяна Павловича и не­ редко бывали у них в доме. А иногда ездили вместе на охоту. В одном путешествии по Уралу принял участие и Алексей Толстой, однако, не выдержав спартанского образа жизни охотников, чуть ли не на первой остановке по­ кинул их. Но впоследствии все же написал впечатления об этой поездке. Братьям же Правдухиным и Лидии Николаевне такие путешествия давали прекрасную зарядку на всю зиму. Родственную связь с братьями Правдухина и его сестрой Екатериной Павлов­ ной Лидия Николаевна сохранила до последних дней своей жизни. Из всех брать­ ев Валерьяна Лида особенно дружила с Николаем Павловичем. Человек высокой культуры, чуткий, приветливый, он чрезвычайно внимательно и сердечно относился 151