Сибирские огни, 1967, № 3

Но стоило только появиться слуху о прибытии правительственных чиновников, тайный монетный двор со всеми его рабочими затоплялся водой. Еще в мемуарах XVIII века рассказывается: играя в карты с одним из Демидо­ вых, императрица Елисавета, получив от него выигрыш, спросила. «Какими деньгами расплачиваешься, своими или моими?» «Все мы твои, матушка», уклончиво отве­ тил тот. Память о демидовских злодействах осталась в народе до наших дней. И я сама позже видела глубокий подвал под Невьянской башней, который во времена царицы Елисаветы, во избежание разоблачения демидовской тайны, «в случае надобности» за­ топлялся. На Алтае Акинфию Демидову довольно долгое время удавалось скрывать от пра­ вительства, сколько золота и серебра добыто на его рудниках. А когда тайна все же обнаружилась, демидовские рудники на Алтае перешли в ведение «Кабинета его величе­ ства»,— конечно, за очень крупное вознаграждение владельцам. Однако на так назы­ ваемых «кабинетских» территориях порядки оставались вполне демидовские: послаб­ лений решительно никаких не произошло. Все подневольные рабочие только и ожидали случая убежать, спастись от преждевременной смерти. Были и такие, которые не только убегали подальше в горы, а и пытались построить там какое-то подобие свободной жиз­ ни хлебопашца — и наивно полагали, что навсегда скрылись от беды и погони. Но цар­ ские войска находили беглецов и беспощадно расправлялись с ними. «Дела о беглых», о поимке их и расправе с ними, как мне рассказывали в губкоме РКП(б),— характер­ нейшие материалы классовой борьбы на Алтае в XVIII веке. Где прочесть, где изучить эти дела? Пожалуйста, в местном архиве их несметное число! И я отправилась в архив. Он помещался в очень старом двухэтажном здании. Высокие узкие окна, мощная толщина стен и весь внешний вид здания, в стиле грубо- вато-помпезной, типично «казенной» классики, заставляли предполагать, что оно пост­ роено уже во второй половине XVIII века. Оба архивариуса, помню, были чрезвычайно удивлены, узнав о цели моего посе­ щения: «делами о беглых» уже десятки лет никто не интересовался. Зачем же они мне? Я сказала, что собираюсь ознакомить наших курсантов СПШ с процессами классовой борьбы на Алтае в XVIII веке. На многих полках, до самого потолка, крепко связанные кипами лежали «дела о беглых». Но как же к ним подступиться? Как разобраться в этом обширном материале? Оказалось, что довольно подробные описания «Дел», выполненные дотошными канцеляристами конца XVIII века, дают возможность в общих чертах представить себе множество событий, связанных с главной линией моих поисков: как пытались бунтовать задавленные беспощадной эксплуатацией простые русские люди; как крепло в их со­ знании стремление освободиться от беспощадной кабалы (в те поры уже «кабинет­ ской»); как находили они себе товарищей, заражаясь друг от друга смелостью и ярост­ ным стремлением к вольности,— и ракоиец, как, сплотившись, бежали они от жестокой и беспощадной царской неволи-каторги. Царское правительство восприняло всю деми­ довскую систему угнетения и расправы, безграничной жестокости, добавив ко всему этому куда более совершенный, чем у Демидовых, аппарат сыска и расправы с бег­ лецами. Все это объединялось в моем представлении, как «проблема № 1». Кому — и надолго ли — удавалось скрыться от царских сторожевых постов и от разгрома своих поселений на новых местах? Такова для меня «проблема № 2». Как отражены такого рода счастливые для новоселов события в «делах о бег­ лых»? Скупо и злобно отмечалось это, как великая неудача. Обычно были поименова­ ны все беглецы, день и число, когда обнаружен был их побег. Названы и те, кого сна­ рядили в погоню, по какой дороге (а случалось и в разные концы), обозначено было, «сколько дён и ночей» продолжались поиски и преследование, кто командовал, какого и сколько «довольствия» было получено для отряда. Это все показано для сведения на­ 140