Сибирские огни, 1967, № 3

ТАТЬЯНА ГОНЧАРОВА СТРАДА Р О М А Н 1 Двор райкома партии зарос ромашками. Пришло время их послед­ него пышного цветения. От улицы старое деревянное здание райкома было отгорожено мо­ лодыми порослями клена, акации. Они шли внутри двора вдоль всей незатейливой деревянной его ограды. Клены были еще зелеными и листья тонкими и легкими, только акация потемнела, огрубела. Ужив­ чивое и непритязательное это дерево украшает обычно маленькие же­ лезнодорожные станции. Оно привыкло к скуке казенных зданий, верш­ ковой пыли на листьях и равнодушию людей. Но здесь акации были чисты и свежи. Видно, степной ветер спасал их от пыльной судьбы. Окна райкома выходили в этот сад. Крайнее левое от крыльца окно было раскрыто, и в нем трепетала белая штора. Было похоже, что тре­ пещет она от волнения слов, которые доносились из окна. —. Мы не можем допустить... Не можем... Какие же мы коммунис­ ты, если мы допустим... Голос волновал. Не столько слова, сколько искренность и глубина интонаций трогали. Голос был теплым, живым. Возле невысокого деревянного крыльца райкома по обе его стороны вытянулись молодые сосенки. Длинные и тоненькие, они лишь высоко над кленами и акациями распушили небогатые свои ветви. Сосенкам было тесно, но все-таки они росли и радовали. Крыльцо поднималось на небольшую террасу, увитую чуть привяд- шими уже стеблями и листьями вьюна. Колокольчики его отцвели, кое-\ где обнажился шпагат, по которому они тянулись Еверх до самой кры­ ши. Летом, когдэ цветы вьюна сине-розовым ковром сплошь покрывали пространство от перил террасы до крыши, здесь, наверно, было очень уютно, как в домашнем саду, и совсем непохоже на железнодорожный полустанок. Впрочем, почему же полустанок? Почему это сравнение мелькнуло в воображении Ольги Сергеевны? Да! Акации! Пожалуй, не только это... Полустанок —для нее. Крат­ кая остановка на жизненном пути. Калейдоскоп встреч, впечатлений, красок, света и теней... И снова прости-прощай, снова —дальше... Не затем ли она здесь, чтобы запечатлеть осень с ее багряным рас­ цветом и тусклым умиранием, с ее радостью и печалью? ...Приятна мне твоя печальная краса... Ольга Сергеевна закрыла глаза, лениво вспоминая пушкинское сти­ хотворение, отдавая лицо и, каким-то образом, самые свои мысли ла­ сковому и успокоительному теплу вечернего августовского солнца. 12