Сибирские огни, 1967, № 2

— Вот что, Ефрейтор! Надо бы вас повысить. Вчера вы снова отли­ чились в одной из боевых операций и начисто обобрали сад, принадле­ жащий гражданину Бокову. Мы скромно потупились. Гражданину Бокову действительно при­ шлось кое-чем поплатиться: во-первых, яблоками, во-вторых, калошами, которые мы с помощью булыжников пригвоздили к скамье. — Как обстояло дело, Ефрейтор? —продолжал допытываться Краб.—Осталось ли хоть одно живое дерево? — Щур их все излазил,— хихикнул в стороне Хлюзда. Пашка, от­ ступив за каштан, незаметно лягнул его пяткой в живот. Хлюзда икнул и всхлипнул. — А вы замечали, какой этот Боков худой? —доставая из-под си­ денья трубку, спросил Краб. — Он всегда был таким,—отозвался Вовка Огурец. — А почему? Мы переглянулись. ' — Больной? Да? —переставая жевать, осведомился Грек. — Очень. — Так ему и надо! —вмешался Пашка.—Пусть умирает фашист­ ский гад. У немцев кто в комендатуре работал? Он! — Правильно,—щелкая гильзовой зажигалкой, мрачно поддержал Краб.— Только вот одно вы мне объясните, ребята, почему это Бокова до сих пор не арестовали? Когда-нибудь задумывались, а? — Он же уезжал,—пояснил Огурец.—Милиция же не знает его ад­ реса. — Ну и на здоровье. У вас-то есть языки. Пошли бы куда следует да и рассказали, кем был при немцах Боков. Логика Краба повергла нас всех в изумление. Мы, лихие мушкете­ ры, патриоты пыльных подворотен, смелые опустошители садов и ма­ ленькие нечестивцы, не могли додуматься до такой простой вещи. Краб, усмехаясь, разглядывал наши растерянные физиономии. — Ладно, ребята,—сжалился он наконец,—зря не расстраивайтесь. Боков никогда не был предателем. Переводчиком в комендатуре он ра­ ботал во время оккупации. Это верно. Но только не на немцев, а на нас. Понятно? Под каштаном стало тихо. Хруст тяжелых ветвей с еще не успевшими отяжелеть плодами бо­ лезненным эхом покатился по гулким лабиринтам наших сердец. При­ стально разглядывал свои ноги девятилетний Ленька Щур. Не было в городе дерева, на котором бы он не побывал. Но сейчас, обуреваемый тоской и веснушками, он жалко моргал ресницами. На моей совесуи были гвозди. Я умирал со смеху, вколачивая и в калоши. Мне помогал Пашка. Огурец сморкался в колодец, а Хлюзда с Греком, забравшись в цветник, изображали марширующих молодчиков. Пока мы приходили в себя, Краб успел окутаться щекочущим нозд­ ри дымом. — Эй, братишки! —весело проговорил он.—Нос на квинту! Да? Хватит страдать. Может, еще Боков и простит вас. Только надо изви­ ниться. Это мы и сами понимали. Грек, сильно засопев носом, вспомнил от­ чего-то о крапиве. В саду у Бокова росло ее столько, что вполне хватило бы на всю нашу компанию. Страх перед возмездием искушал наше вооб­ ражение. Краб, между тем, выкурил трубку, постучал ею о крыло дили­ жанса и взялся за рычаги. Не глядя друг на друга, мы обреченно двину­ лись за ним. 91