Сибирские огни, 1967, № 2

— Взвод, отбой!.. Бросаемся в постели, волоча штанину иль сапог. Догорела спичка. Не успели. Не усвоен, стало быть, урок. Повторим. И никуда не деться: командир, безмолвствуя, стоит Нам теперь обуться и одеться и постель заправить предстоит. — Взвод, подъем! Мы вскакиваем живо, словно долгий отдых позади... Береги энергию, служивый: То л:г еще будет, погоди. Командир секундам цену знает, он ведет им каждодневный счет. Он вторую спичку вынимает. Он опять команду подает. — Взвод, отбой! — Мы мчимся врассыпную. — Взвод, подъем! — И снова мы в строю. («Третью спичку вытащи сырую»,— командира мысленно молю.) — Взвод, отбой! Все смолкло. Замираю. Прекращаю сам с собой войну. Засыпаю, словно умираю. Не спугни, служивый, тишину. Тишину пока что нам с тобою по военным карточкам дают... День — как век. С подъема до отбоя тысяча резиновых минут. 3 Беспощаден, нелицеприятен грозный маршал — наш двадцатый век... А у века, как в военкомате, на учете каждый человек. Рвешь цветы, любуешься на звезды но уже известен жребий твой. Век двадцатый, рано или поздно, призовет тебя, поставит в строй. В мрачный строй — за скудной пайкой хлеба,