Сибирские огни, 1967, № 2

Кешка незаметно бросал в рот сырые пельмени. — Брюхо спучит,— простодушно сказал Максим. — Небось, ни чо... Кешка и дальше стал помаленьку проглатывать. Максим сосчитал: одиннадцать. К ним подошла бабка Ульяна, заглянула под стол. — А под ногами-то скоко настрамотили! Пол под ними белый был от муки. Еще долго работали, пока все тесто не извели. Кешка топтался на месте, морщился, но от стола уходить боялся: уйдешь на двор — бабка Ульяна может назад не пустить, такая придира Кешка себя пересилил и, когда был сварен обед в двух больших чугунах, когда все уселись за длинный стол, он тоже пристроился. «Вот прорва,— подумал о нем Максим.— Наглотался сырых, теперь нажрется вареного». К обеду поспел председатель колхоза Полковников. Он был весел, всем улыбался. Сказал, что в трех остальных бригадах тоже споро де­ ло идет, но здесь налепили пельменей больше. Подхваливал' — Эх, бабоньки! Не вы, так что бы я делал без вас? Лес корчуе­ те, скотину ухаживаете, смолу гоните, пельмешки вот лепите. Эх, дев­ ки вы, бабы мои! Тонна сибирских пельменей была готова и упакована. Снарядили три подводы, убрали дуги в красные ленты, с крыльпа колхозной кон­ торы председатель Полковников, задыхаясь и путаясь, сказал корот­ кую речь, и воза тронулись. Главным отправщиком ехал бригадир Серяков в тулупе и голова­ стых серых пимах. В помощники он взял старшего из трех братьев нем­ цев— Давыда, толстого коротышку, наряженного по этому случаю то­ же в чьи-то пимы и полушубок. Давыд оглядывался недоверчиво, будто все еще сомневался, что ему дали такое важное дело, и словно бы ожи­ дал, что его крикнут и воротят назад. — Ну, старый да малый,— езжайте,— напутствовал их председа­ тель, и под полозьями груженых саней заскрипел снег. Туманно, морозно было в тот день. Воза выехали на дергачез- скую дорогу, за селом толпа ребятишек отстала. Бежали за возами только собаки, держа морды по следу: запах мясного манил их. На третий день подводы возвратились порожняком. Давыд обмо­ розил щеки. — Это тебе не тюх-тюрю-люх, а нарымская стужа,— едва шевелил губами Серяков. Давыд выпрягал уставших коней, выводил из оглобель и— по все­ му— был доволен поездкой. Вышла на конный двор солдатка с ведром в одной руке и с вилами в другой, она остановилась перед немцем-под- ростком, раззявила насмешливо рот. — Ояньки! Разукрасило женишка.— Она повернулась к Серяко- ву.— А ты уж, длинный да старый, не мог доглядеть за парненком! — Мороз — он шустрой, за ним не усмотринш,— отговаривался шутя бригадир, устанавливая в ряд сани, задирая оглобли и стягивая их туго чересседельниками. Давыд, смущенный вниманием и разговорами, стряхивал иней со спин лошадей пучком сена, моргал короткими, белыми от мороза рес­ ницами и повторял: — Не жанеха, не жанеха. — Да как не жених, коли стоко тут девок и баб по тебе сохнут,— продолжала вышучивать баба, ставя ведро на снег и втыкая вилы и 59