Сибирские огни, 1967, № 2

'— Провинился ты шибко, Максимка. Уши тебе надо надрать,— строго проговорил председатель, а глаза у него были добрые под гу­ стыми белыми бровями. — Я нечаянно... Картошку чистил... — Да, вот незадача,—дыхнул Полковников.—А у меня коня с кошевой бригадир в Каргасок угнал.—Придется на этом черте та­ щиться. В широкие сани был запряжен огромный рогастый бык по кличке Шакал. — Уж не взыщите, Валерия Яковлевна,— слышал Максим предсе­ дательский голос с улицы.—Вам бы я всей душой, вы мне, как дочь родная. Но на дворе ни одной клячи нет. Как есть всех коней разогнал спозаранку. — Не разобьет он дорогой? — тревожилась тетя Валерия, косясь на Шакала. — Я ему, черту, дам! Я ему всыплю! —начал строжиться Полков­ ников. — Пожалуйста —осторожнее,—попросила тетя Валерия, когда бык тронулся, заламывая к ногам рогастую голову. — Довезу, не беспокойтесь.— Председатель встал на передок, цыкнул: по длинной спине быка прошла нервная дрожь.—Я т-тебе, не­ чистая сила! Степанида Марковна что-то пробормотала сквозь стон. Тетя Валерия вошла с улицы, села к печке не раздеваясь. — Мама, а бабушка бухнулась? —тоненьким голоском сказал Котька.— Бабушка наша теперь помрет? — Да что ты, сынок, что ты. Бабушка наша полечится и вернется. Тетя Валерия была расстроена и печальна. И в то же время в ее глазах светилось что-то довольное, тайное. — Мы теперь двое взрослых, и нам все хозяйство вести. Она замолчала, ожидая, что скажет Максим. — Я все стану делать. Я даже в школу не буду ходить. — Дурачишка, этого от тебя никто не требует. Тетя Валерия была в этот вечер в клубе и пришла домой не од­ н а— с Михайлом Типсиным. Максим уже видел Михайла Типсина — в школе, совсем недавно, когда Ирина Петровна пригласила его по­ мочь ей лозунги к празднику написать. Ирина Петровна тогда бегала, суетилась, толкла мел, разводила его с молоком, вся вымазалась, но была очень радостной и веселой. Склонившись к столу, Михайло писал на красных щитах большие бе­ лые буквы. Буквы выходили не все одинаковые, с разным нажимом и разным наклоном, но были такие пышные, белые, что Максиму каза­ лось, будто их написали сметаной. Хотелось провести пальцем по свеженаписанному и слизать языком. Ирина Петровна благодарила, а Михайло хмурился, покашливал в сторону и говорил: — Плохо, да не умею лучше. Вы бы уж сами... Сейчас Михайло, прошел и сел по-свойски к столу, застланному чистой отглаженной скатертью. Сидел, откинувшись к белой стене, заложив ногу на ногу. От яркой лампы на хромовые сапоги Михайлы’ падал огонь и отражался квадратиками. На нем была чистая гимна­ стерка без лишней складочки, ремни были, ордена и медали. Сам он гладко выбрит, причесан. На смуглое лицо его падала тень от желез­ ного абажура. Михайло не улыбался, и Максим объяснил это по-своему: у Ми­ хайлы Типсина в верхнем ряду железные зубы, покрытые каким-то 56 /