Сибирские огни, 1967, № 2

толченку, в русской печке на сковородке зажаренную. Не простую кар- тошку— на молоке, да сверху еще сметаной подмазанную. Степанида Марковна заставляет Максима дров поколоть, у коровы в пригоне почистить, сбегать с ведерками по воду. А больше такого и делать нечего. Разве чго с Котькой когда поиграть, с сынишкой тети Валерии, пропеллеры из лучинок рыстругать. У Котьки отец воюет летчиком, и Котька, трехлетний клоп, ни во что другое играть не хочет, а только в самолетики-пулеметики. Бегает по избе, крутит вертушку-пропеллер и жужжит, как жук. Разыграет­ с я— не унять: носится, глаза выпучит, шум, гром от него. Щеки у Когь- ки смуглые, гладкие, как яички, выкрашенные луковой кожурой... Играсэт-играет с Котькой Максим и вдруг запечалится: Егорку вспом­ нит. Некому в Пыжино забавлять Егорку, некому доглядеть. Сидит, поди, около молчаливой бабки Варвары, тюрючки по полу катает или за подолом матери по морозу таскается. Мать Котьки, Максим зовет ее тетя Валерия, совсем еще молодая, комсомольский значок носит. Нос у тети Валерии длинный, толстый, с горбатиикой. У тетки Анны, Анфимовой бабы, нос тоже большой, но не такой великан, как у гети Валерии. Максиму тетя Валерия кажется некрасивой. Тамара Ваковна — эта- вот да. Такая ладненькая, одевает­ ся лучше всех в Сосновке. Недаром Ларька Типсин за ней ухлесты­ вает. Тетя Валерия некрасивая, зато разговорчивая, с Максимом ласко­ вая. От нее пахнет лекарствами, когда она приходит домой на обед прямо в белом халате. Письма с фронта она читает со слезами, иногда смеется, если в письмах муж пишет что-нибудь радостное. Максиму кажется, что она водит носом по строчкам письма, как учительница указкой по школьной доске. В обычное время тетя Валерия читает толстущую книгу «Тихий Дон» писателя Шолохова. Читает про себя и тоже —когда смеется, когда утирает глаза. Вот уж Максим удивился, когда узнал, что Степанида Марковна безграмотная. Так складно, хорошо говорит, так чисто одета — и ни чи­ тать, ни писать не умеет. Максим слышал, как Степанида Марковна однажды рассказывала бабке Ульяне про свою горькую жизнь Дом у них раньше был где-то под городом, в теплых краях. Дом с садом, где груши росли, яблоки, вишни... Для Максима эти слова бы­ ли совсем диковинные: про груши и вишни он и не слыхивал... Ну, бога­ тые были Маковы — Степанида Марковна врать, что ли, станет. Муж у нее по торговле какое-то важное дело вел... Может, как Пылосов был, или еще выше. Потом случилась кража: с больших складов уворовали товару на тыши рублей. Кто да как — неизвестно, только мужа ее, Сте­ паниды Марковны, заподозрили. Увезли, посадили, и сгинул с концом человек. Степанида Марковна дом и сад продала, с детьми искать мужа в дальние земли поехала. Не нашла... В Каргаске жить осталась, сы­ новей выучила — и Коля и Саша по десять групп прошли. Коля женил­ ся, медичку взял. Степанида Марковна снохе не обрадовалась: была у нее охота на другой женщине сына женить. Да Коленька не послу­ шался. Тетя Валерия, значит, на работу в Сосновку перевелась, дядя Коля за ней потянулся. Так Маковы все и перебрались сюда. Долго тогда сидела Степанида Марковна с бабкой Ульяной, взды­ хала. А Максиму казалось, что она о чем-то не договаривает, чего-то таит в душе. Он думал: «Это у Степаниды-то Марковны жизнь горь­ кая? А какая же тогда жизнь у меня, у матери, у Егорки? У остяка 38